Bernard-Henri Lvy is one of the founders of the «Nouveaux Philosophes» (New Philosophers) movement. His books include Left in Dark
ПАРИЖ – Слово trump, согласно словарю, происходит от слова триумф (triumph). И поскольку Дональд Трамп (по-английски Trump), кандидат в президенты США, вероятно, станет номинантом от Великой старой партии Авраама Линкольна и Рональда Рейгана, мы должны задуматься, в каком смысле и для кого он является триумфом.
Можно вспомнить о той части американского населения, кто разозлён восемью годами президентства Барака Обамы, а сейчас испытывает чувство реванша. Можно также вспомнить об адептах идей превосходства белой расы, расовой сегрегации и ксенофобии, представленных бывшим лидером Ку-Клукс-Клана Дэвидом Дьюком, чью шумную поддержку Трамп так упорно отказался отвергать на минувшей неделе. Для этих избирателей Трамп может стать судьбоносным кандидатом.
Можно легко представить, попытавшись серьёзно отнестись к тому немногому, что известно о платформе Трампа, страну, которая повернулась против себя самой, которая окружает себя стеной, а в итоге беднеет, преследуя китайцев, мусульман, мексиканцев и многих других. Всех тех, кто внёс свой вклад в огромный плавильный котёл, превращённый алхимией самой глобализованной страны на планете в несметное богатство (в Силиконовой долине и так далее).
Но, как это часто бывает с США, в феномене Трампа есть элемент, который выходит за рамки американской государственной сцены. Есть искушение задаться вопросом, а не является ли Трампизм предвестником, или, может быть, даже апофеозом, по-настоящему нового явления в мировой политике.
Я смотрю на голову этого крупье из Лас-Вегаса, этого карнавального артиста китча, с начёсом и ботоксом, дрейфующего от одной телекамеры к другой с постоянно полуоткрытым мясистым ртом. Трудно понять, эти зубы, которые он показывает, это признак того, что он слишком много выпил или съел, или они намекают на то, что сейчас он намерен съесть вас.
Я слушаю его ругань, вульгарную риторику, пафосную ненависть к женщинам. В зависимости от настроения он называет их сучками, свиньями или мерзкими животными. Я слышу его непристойные шутки, в которых аккуратно выверенный язык политики уступает место якобы аутентичной народной речи самого низкого пошиба – языку гениталий. ИГИЛ? Мы не собираемся воевать с ними, мы собираемся «пнуть их под зад». Ремарка Марко Рубио по поводу маленьких рук Трампа? Остальное не такое маленькое, «я тебе гарантирую».
Затем этот культ денег и сопровождающее его презрение к другим. В устах серийного банкрота-миллиардера и мошенника с вероятными мафиозными связями деньги стали сутью американской веры. Этот ментальный фаст-фуд с заплывшими жиром мыслями забивает легкие космополитичные вкусы тысяч традиций, которые сформировали великую американскую пастораль. В эпизоде с маленькими руками даже ухо, не чуткое к тонкостям этой пасторали, могло уловить (хотя и в версии, извращённой позорно низким уровнем дискуссии) известную строчку из э.э. каммигса, американского Аполлинера: «Ни у кого, даже у дождя, нет таких маленьких рук».
Наблюдая за этим скачком в область грубости и низости, невольно вспоминаешь Сильвио Берлускони, Владимира Путина и Ле Пенов, отца и дочь. Представляется такой новый Интернационал, но не коммунизма, а вульгарности и дешёвого шика, в котором политический ландшафт сжимается до размеров телевизионной сцены. Искусство дискуссии деградирует до слоганов; мечтами людей становятся напыщенные иллюзии; экономика принимает форму гротескной акробатики вербально ограниченных Скруджей, которые презирают любого, кто способен думать; жажда самореализации вырождается в маленькие аферы, преподаваемые в Университете Трампа, сейчас уже закрытом.
Действительно, Интернационал с большой буквы И. Глобальная коррупция в обществе взаимно восхищающихся собой Путина, Берлускони и Трампа. В них мы видим лицо карикатурного человечества, которое выбрало всё самое низкое, первобытное, доязыковое, чтобы обеспечить свой триумф.
Это вселенная подделок, в которой передаются забвению истории (ставшей теперь ненужной) все трудности изгнанников, мигрантов и других странников, кто – на обеих берегах Атлантики – создал истинную человеческую аристократию. В США именно эти великие люди, в том числе латиноамериканцы, восточноевропейские евреи, итальянцы, азиаты, ирландцы и, да, англо-саксы, всё еще мечтающие о лодочных регатах Оксфорд-Кембридж, теперь рассекают воды Чарльз-ривер.
Берлускони изобрёл этот карикатурный мир. Путин усилил его мачо-элемент. Другие европейские демагоги добавили в него глупейшие формы расизма. Что же касается Трампа, то он дал нам свою башню, одну из самых уродливых на Манхеттене, с неуклюжей, вторичной архитектурой, с гигантским атриумом, с 25-метровым водопадом, призванным впечатлять туристов. Это Вавилонская башня из стекла и стали, которую, пользуясь отбросами, построил Дон Корлеоне и где все языки мира действительно сольются в один.
Впрочем, осторожней. Этот новый язык не будет языком той Америки, которая, как мы мечтали, будет вечной. Той Америки, которая периодически вдыхала новую жизнь в истощённые культуры. Это будет язык страны с яйцами. Страны, которая попрощалась с книгами и красотой, которая путает Микеланджело с итальянским дизайнерским брендом и которая забыла, что ни у кого, даже у дождя, нет таких маленьких рук.
