Большую часть своей жизни Линдон Маклеллан занимался торговлей в сельских магазинах, таких, где клиентов знают по именам и работают долгие годы. Его родители держали сельский магазин и гриль-бар, и Маклеллан начал помогать им в почтенном возрасте 9 лет. Позже, 14 лет назад, Маклеллан решил попробовать свои силы в семейном бизнесе и купил собственный магазин в центре библейского пояса (южных штатов США), назвав его минимаркет L&M.
11.05.2015
Большую часть своей жизни Линдон Маклеллан (Lyndon McLellan) занимался торговлей в сельских магазинах, таких, где клиентов знают по именам и работают долгие годы.
Его родители держали сельский магазин и гриль-бар, и Маклеллан начал помогать им в почтенном возрасте 9 лет. Позже, 14 лет назад, Маклеллан решил попробовать свои силы в семейном бизнесе и купил собственный магазин в центре библейского пояса (южных штатов США), назвав его минимаркет L&M.
Бизнес был успешным, и хотя L&M в посёлке Фэрмонт, штат Северная Каролина, сначала был просто универсальным магазинчиком с заправочной станцией, со временем он расширился — появился ресторан с хотдогами, гамбургерами и сэндвичами с зубаткой.
В то время как большинство его работников благочестиво проводят воскресное утро в церкви, Маклеллан пропускает службы, оставаясь в магазине. Он там и в Рождество, и во время ужина Дня благодарения — эту жертву Маклеллан приносит ради своих работников.
«Это мои средства к существованию, — сказал он в интервью The Daily Signal. — Это всё, что я умею делать. Мне 50 лет, и если бы мне пришлось делать что-то другое, наверное, это было бы очень непросто. Я с этим вырос. Это всё, что я знаю».
Что Маклеллан не знал, это то, что федеральное правительство может прийти и отобрать у него деньги, заработанные честным трудом.
Летним днём июля прошлого года Маклеллану, который ещё не пришёл в магазин, позвонил один из его работников и вызвал его в L&M. Больше десятка федеральных агентов заполнили его магазин — сотрудники Управления по алкоголю и законности штата Северная Каролина, местного отдела полиции и Федерального бюро расследований — и спросили хозяина.
Когда Маклеллан вошёл в магазин, он встретил двух федеральных агентов в костюмах, которые попросили его поговорить без свидетелей. Маклеллан провёл их в кладовую, где ему был задан вопрос, знает ли он термин «структурирование» (structuring).
Он понятия не имел о таком.
Тогда федеральные агенты показали Маклеллану документы, отражавшие взносы на счёт магазина в банке Lumbee Guaranty. Там были квитанции двух взносов на счёт, сделанных за период 24 часа, на общую сумму $11,400. Эти квитанции, сказали они, указывали, что у него была история повторяющихся денежных взносов на счёт в размере менее $10,000, что незаконно.
Затем агенты сказали владельцу малого бизнеса то, что потрясло его до глубины души: налоговое управление конфисковало все деньги на банковском счету L&M: $107,702.66.
«Вы говорите, что взяли мои деньги?» — переспросил Маклеллан. Он вспоминает: «Я не понимал, что происходит. Они сбросили на меня бомбу. Минут пять или десять я был в шоке. Я не мог поверить, что эти парни пришли и забрали из банка все мои деньги до цента».
Когда сотрудники правоохранительных органов ушли, он поехал в банк Lumbee Guaranty. Агенты были там часом раньше и опустошили счёт, говорит Маклеллан, и вышли из банка с кассовым чеком.
Маклеллан вышел из банка ни с чем.
Нарушил закон, не подозревая об этом
Хотя в то время он об этом не знал, Маклеллан совершил нарушение структурирования, делая взносы наличных на счёт в размере менее $10,000.
Сам Маклеллан не делает взносов, это обязанность его племянницы — и банковский служащий ранее посоветовал ей делать вклады меньше этой суммы. Если денежные вклады на счёт превышают $10,000, банк должен выдавать дополнительные документы, сказал ей кассир.
«Агенты спросили, знаю ли я, что это такое, — говорит Маклеллан о структурировании. — Тогда я не знал, что это такое, но сейчас я узнал очень много об этом».
Законы о структурировании первоначально были введены с целью пресечения наркоторговли и отмывки денег, но всё чаще стали появляться случаи, когда невинные американцы совершали нарушения структурирования, даже не зная об этом.
За нарушение структурирования по незнанию правительство изъяло все деньги со счёта Маклеллана, используя статью о конфискации гражданского имущества закона, регулирующего денежные вклады.
Конфискация гражданского имущества (civil asset forfeiture) — это процедура, позволяющая правоохранительным органам изымать имущество, предположительно связанное с преступлением. Эта практика была введена десятилетия назад для благих целей.
Однако, правоохранительные органы использовали конфискацию гражданских активов для получения прибыли.
В последние годы конфискации, связанные с нарушением структурирования, резко участились. В 2005 году служба внутренних доходов провела всего 114 конфискаций за нарушение структурирования. К 2012 году это число возросло до 639. За тот же период управление изъяло $242 млн за нарушение структурирования.
Хотя банки должны подавать отчёты в министерство финансов по денежным вкладам больше $10,000, правительство также получает «сообщения о подозрительной деятельности» по вкладам ниже этого порога, сказал The Daily Signal юрист института юстиции и адвокат Маклеллана Роберт Джонсон (Robert Johnson). Вполне вероятно, что правительство получило доклад о подозрительной деятельности, где фигурируют взносы на счёт Маклеллана, и таким образом он попал «на радар правительства».
Джонсон также отметил, что Налоговое управление сотрудничает с местными правоохранительными органами, чтобы просматривать доклады о подозрительной деятельности. При конфискации имущества и денег по «программе равноправного распределения» министерства юстиции правоохранительные органы распределяют доходы от конфискаций.
«Федеральное налоговое управление предоставляет сотрудникам местных правоохранительных органов полномочия просматривать доклады о подозрительной деятельности и выявлять случаи, когда должна применяться конфискация, — говорит Джонсон. — То есть, такие сотрудники не являются федеральными служащими, но имеют полномочия применять федеральный закон».
В случае Маклеллана письменное показание под присягой было сделано сотрудником правоохранительных органов штата Северная Каролина, который сообщил Джонсону, что вероятно, сотрудник полиции штата, прочёсывая доклады о подозрительной деятельности, пометил минимаркет в Фэрмонте.
«У правительства есть финансовый стимул широко применять законы о конфискации, — сказал Джонсон. — Когда такое ведомство, как Федеральное налоговое управление, изымает деньги по закону о конфискации, эти деньги возвращаются в карманы этого ведомства, и налоговое управление имеет возможность финансировать деятельность правоохранительных органов без ассигнований от Конгресса. Это мощный стимул злоупотребления законом о гражданской конфискации правоохранительными структурами».
Минимаркет L&Mв Фэрмонте, Северная Каролина
Нарушая собственную политику
Признавая рост числа нарушений структурирования американцами, нарушающими закон по незнанию, Налоговое управление объявило в прошлом году, что будет расследовать дела о структурировании, только если деньги связаны с преступлением.
Затем в марте министерство юстиции объявило, что также будет расследовать дела о структурировании, если ответчик обвиняется в преступлении, либо если деньги использовались для преступной деятельности.
«Надлежащее использование закона о гражданской конфискации позволяет министерству юстиции обеспечивать единство, безопасность и стабильность финансовой системы нашей страны, защищая при этом гражданские свободы всех американцев», сказал тогдашний министр юстиции Эрик Холдер (Eric Holder).
Во время слушаний по поводу конфискаций гражданского имущества в феврале 2015 года представителю Налогового управления Джону Коскинену (John Koskinen) было задано много вопросов о деле Маклеллана, где не предъявлялось никаких уголовных обвинений и не велась никакая незаконная деятельность.
«Если такой случай существует, это не означает исполнение политики», сказал Коскинен законодателям бюджетного комитета палаты представителей.
Изменение политики, однако, не помешало налоговому управлению конфисковать деньги Маклеллана.
«Могу сказать вам, не было дня, когда бы я не думал, что $107,000 для меня большие деньги, — говорит Маклеллан. — Заработать эти деньги, чтобы их отняли, это неправильно».
«Если вы неправы, значит неправы»
Через несколько месяцев после конфискации денег Маклеллана федеральное правительство предложило ему вернуть 50% денег, если он до 30 марта подпишет соглашение о расчёте. Такие предложения о расчёте часто встречаются в делах о гражданской конфискации, говорит Джонсон, поскольку жертвы часто предпочитают не растягивать на годы судебные тяжбы и оплату адвокатских услуг.
Маклеллан отклонил предложение, так как считает, что конфискация правительством его $107,000 — это вопрос принципа: что правильно и что неправильно.
«Я думаю, у меня старая закалка. Если вы неправы, значит неправы. А в этом случае, я думаю, что они неправы, — говорит он. — Я был воспитан в этих понятиях, что правильно и что неправильно, и проповедовал это».
Сейчас, как это часто случается в случаях конфискации гражданских активов, Маклеллан должен явиться в суд, чтобы доказать свою невиновность. Именно эта практика заставила экспертов обратиться к Конгрессу с просьбой реформировать законы о гражданской конфискации.
«В уголовных делах ответчики невиновны, пока не будет доказано обратное. Дела о гражданской конфискации переворачивают этот основополагающий принцип с ног на голову, — сказал The Daily Signal Джейсон Снид (Jason Snead), научный сотрудник Центра правовых и судебных исследований Edwin Meese III фонда Heritage. — Если правительство показывает, что ваша собственность подлежит конфискации, бремя опровержения вины ложится на собственника. По сути, вас просят доказать свою невиновность, чтобы вернуть вашу собственность. Это огромное препятствие».
То, что правительство может забрать заработанные в поте лица деньги граждан без их ведома, по-прежнему остаётся непонятным для Маклеллана.
«Это нечестно по отношению к американцам, зарабатывающим на жизнь — что однажды к вам могут постучать в дверь, войти в и сказать, «мы только что забрали ваши деньги», — говорит Маклеллан. — Я всегда думал, что держать деньги в банке безопасно, но сейчас я бы так не сказал».
