ТАСС/ИНТЕРПРЕСС
Сбережения – огромное благо для экономики. Это и рост сегодня, и предпосылка роста завтра. Это и инвестиционный ресурс, и средство от инфляции. Но ошибки в управлении сбережениями со стороны экономический властей могут развернуть всё с ног на голову и тогда сбережения становятся причиной инфляции и многих других бед в экономике. Именно это и произошло в далёком 1992 году в России. Два подхода: надежные инструменты и преимущества облигационной формы сбережений, позволят России быстро создать значительный запас «длинных» денег и увеличить ВВП, и при этом значительно уменьшить инфляцию.
Сбережения как благо
Не все деньги, которые люди зарабатывают, тратятся. Желание иметь запасы «на черный день» – это древнее свойство человеческой натуры. Начиналось всё с запасов продовольствия у первобытных людей. Но с тех пор как человечество изобрело деньги, часть этих запасов откладывается в денежном виде.
Как заметил Тюрго более двухсот лет назад: ««Чем больше деньги входили в общее употребление, тем более мог каждый, отдаваясь только земледелию или избранному им промыслу, освободить себя от всех забот об удовлетворении других своих потребностей и думать лишь о том, чтобы приобрести как можно больше денег от продажи своих продуктов или своим трудом, в полной уверенности, что на эти деньги можно получить все остальное: таким образом, употребление денег чрезвычайно ускорило общественный прогресс»
Наличие или отсутствие сбережений, и даже сам процесс их создания (накопление) оказывает огромное влияние на состояние экономики любых стран. Рассмотрим, как сбережения могут оказывать положительное влияние на экономику.
Сбережения как средство от инфляции
Журнал «Эксперт» неоднократно писал о том, что рост денежной массы может происходить без роста инфляции (см., например, «Ошибка доктора Кудрина»). Но выглядит это как парадокс. Действительно, как такое возможно? Ведь в голове у большинства людей сидит мысль о том, что количество денег должно быть равно количеству товаров, иначе будет инфляция (причем парадоксом это кажется не только простым людям, но и вполне, казалось бы, образованным экономистам, что мы увидим далее).
Но эта мысль ошибочна, потому что не учитывает все свойства денег. А деньги, как известно, не только средство обмена, но и средство накопления или сбережения. И для того, чтобы рост количества денег не приводил к инфляции, иногда достаточно чтобы эти деньги не тратились, а накапливались.
Если все деньги, «излишние» с точки зрения обслуживания товарооборота (другими словами – «не обеспеченные» товарной массой), будут накапливаться, а не тратиться, то никакой инфляции не возникнет.
Сразу представляется работник, который после увеличения ему зарплаты на 20% не побежал в магазин, чтобы скорее эти деньги тратить, а принял решение эту «надбавку» откладывать ежемесячно на счет в банке. И «ожидаемого» роста цен (инфляции) не произошло.
Мотивов для того, чтобы откладывать деньги, может быть великое множество. Вот несколько примеров:
Желание иметь «запас денег «на черный день» (на случай болезни, на старость и т.п.) Желание накопить на крупную покупку в будущем (на квартиру, дом, машину) Желание накопить на будущее детей (на обучение, на свадьбу, на жилье) Желание заработать, наконец. Ведь можно получать проценты по вкладу. А во времена дефляции, например, даже сохранение денег без всякого начисления процентов становится выгодным (товары дешевеют и их выгодно купить позже, а не сейчас)
Иногда накопления производятся вынужденно, например, потому, что потратить деньги попросту нет возможности или это представляется хозяину денег невыгодным. Представьте себе человека, который работает «вахтовым методом» на нефтяном или газовом месторождении где-нибудь за Полярным кругом. Скорее всего он не тратит все свои заработанные деньги во время трудовой вахты. И причины понятны: интересующие его товары в месте трудовой вахты могут быть или слишком дорогими, или даже банально отсутствовать. Может быть слишком дорогой транспортировка товара к месту постоянного жительства (не покупать же мебель за Полярным кругом, чтобы везти её оттуда к себе домой в Московскую область, например).
Пусть на короткий срок, но заработанные «вахтовиком» деньги превращаются в сбережения. То есть не тратятся.
Если кому-то этот пример покажется слишком натянутым, то можно привести и другие примеры сбережений, которые имели место на макроэкономическом уровне. Так, например, во время второй мировой войны экономика США бурно росла на военных заказах. Люди зарабатывали очень приличные деньги, производя для армии корабли, самолеты, автомобили, вооружение, продовольствие. Но возможности потратить эти деньги были достаточно ограниченными. Дело в том, что даже на законодательном уровне были ограничены рынки продовольствия, предметов роскоши и других товаров. «… за годы войны образовался огромный отложенный потребительский спрос. Во время войны в США была карточная система, было запрещено производство автомобилей и многих видов бытовой техники, резко ограничено жилищное строительство. Но деньги люди получали исправно и хранили их в банках» (источник)
Но затем именно такой отложенный потребительский спрос (подкрепленный накоплениями граждан, то есть спрос платежеспособный) сыграл большую положительную роль в послевоенном экономическом буме в США.
Рост ВВП при создании сбережений
Эмиссия денег, сопровождаемая ростом сбережений, прямо способствует росту ВВП. Просто задумаемся, что произойдет, если государство (в широком смысле слова, т.е. включая ЦБ) эмитирует какой-то объем дополнительных денег, но все они уходят в накопления? Кому-то это может показаться удивительным, но при этом произойдет рост ВВП как минимум на сумму эмитированных денег.
Легче всего это представить в социалистическом государстве (например, в СССР). Пусть Госбанк выпустил дополнительно 1 млрд. рублей[1], которые пошли на заработную плату рабочим, возводящим, скажем, электростанцию. И одновременно вклады населения в Госбанке выросли на тот же 1 млрд. рублей. Для Госбанка всё выглядит так, будто «сколько ушло столько и пришло». Но при этом рабочими была произведена продукция, а это вызвало рост ВВП. Отметим, что обязательства Госбанка перед вкладчиками при этом увеличились. Увеличилась и сумма вкладов населения, а, следовательно, и его благосостояние.
Пример из социалистической системы приведен лишь потому, что такое легче вообразить. Можно даже вообразить, что 1 млрд. рублей перешел в накопления не на добровольной основе, а на «добровольно-принудительной», например, путем распространения облигаций государственного займа по разнарядке (интересные материалы о государственных займах в СССР см. здесь и здесь)
Но на самом деле, точно так же происходит и в любой капиталистической экономике. Представьте, что российский ЦБ выпускает и продает так называемые Облигации Банка России (ОБР) на сумму 1 трлн. рублей и сроком погашения 5 лет. Это будет означать, что владельцы этого 1 трлн. рублей согласились (за определенную компенсацию, например, за проценты) отложить использование этих денег на 5 лет. Но ВВП этими владельцами (при зарабатывании денег) был произведен. Для ЦБ же такая операция даёт возможность эмитировать новые деньги на сумму 1 трлн. рублей без опасений, что это разгонит инфляцию. И если Центробанк такую эмиссию произведет, то получился почти точь-в-точь приведенный выше «советский» пример, отличающийся лишь суммой.
Рост ВВП при расходовании сбережений
Но эффект от наличия сбережений не ограничивается только ростом ВВП при создании накоплений. Очень важно то, что наличие сбережений означает высокий потенциальный спрос на товары и услуги. В приведенном выше примере, американцы, работая во время войны на оборонную промышленность, относительно мало тратили на потребление и относительном много сберегали. И наличие этих сбережений создало после войны огромный потенциал роста производства товаров и услуг для этих людей. Причем никакого неуправляемого всплеска инфляции не было – в 1949 году уже наблюдалась дефляция.
Говорят, что хороший торговец всегда продаст пару обуви человеку с пятитысячной купюрой в руках, стоящему босиком на горячем асфальте (вар. – на заснеженном тротуаре). В том смысле, что если человек в чем-то нуждается и у него есть достаточно денег, то найдется немало желающих предложить ему решение его проблем.
«Вахтовик» из ранее приведенного примера, имеющий сбережения благодаря работе на нефтяном или газовом месторождении, тоже является желанным (для производителей и продавцов) потребителем различных товаров и услуг, таких как квартиры, машины, бытовая техника и многое другое.
Огромное число людей, имеющих значительные сбережения, это «рай для продавцов» (а, следовательно, и для производителей) товаров и услуг. И, несомненно, рост сбережений граждан способствует созданию такого благоприятного климата для развития экономики. Более того, напрашивается «крамольная» мысль: именно наличие спроса является самым важным условием для развития бизнеса и инвестиций, самой важной составляющий «хорошего бизнес-климата». А если спроса нет, то не помогут никакие другие факторы (например, низкие ставки по кредитам или часто упоминаемые в выступлениях некоторых политиков и экономистов «институты» и т.п.).
Другими словами, ВВП растет, когда сбережения создаются. Но также он растёт и когда они тратятся, а производители начинают выпускать товары и услуги под отложенный спрос.
Сбережения как инвестиционный ресурс или «длинные» деньги
Рост сбережений благотворно влияет на экономику еще и благодаря тому, что облегчаются инвестиции. Многие макроэкономические модели (теории) прямо предполагают тождество сбережений и инвестиций. Если сбережения являются долгосрочными (например, как упомянутые выше пятилетние ОБР), то и инвестиции тоже могут быть долгосрочными. Например, если вкладчик положил в банк деньги на 5 лет, то банк получает возможность более уверенно предложить инвестиционный пятилетний кредит предпринимателю на эту сумму. Хотя и существует проблема досрочного снятия вклада и мы об этом скажем далее.
Важность «длинных» денег для экономики очевидна. Говорит об этом и президент России Владимир Путин. «Нам нужны дешевые и длинные деньги для кредитования экономики. Я прошу правительство и Центробанк подумать над механизмами решения таких задач», — заявил он в своем обращении к Федеральному собранию в декабре 2012 года, отметив, что «»длинные» деньги – это накопления граждан, предприятий, пенсионные деньги и так далее».
Простой числовой пример
Выше мы рассмотрели многочисленные положительные стороны как самого процесса накопления сбережений (ВВП растет, а инфляция не возникает или, как минимум, сдерживается даже при отсутствии «товарного обеспечения» денег), так и наличия большого объема сбережений в экономике (имеется высокий потенциальный спрос на товары и услуги, есть «длинные» деньги для инвестиций).
Теперь представьте, что о некой стране вам говорят, что вклады в банках и запас наличности у населения этой страны в разы превышает запас товаров в оптовой и розничной торговле. Более того, со временем разрыв между показателями лишь увеличивается. (таблица 1).
реклама: в кино с 6 ноября
Таблица 1. Соотношение денежных средств населения и товарных запасов в вымышленной стране (на конец года, млрд. единиц местной валюты.)
Из того, что мы узнали о положительных свойствах сбережений выше, можно сказать, что в этой стране дела со сбережениями обстоят очень хорошо.
Во-первых, идет процесс накопления сбережений (люди готовы «создавать» ВВП, работая не за товары, а за деньги; инфляция, вероятно, низкая или отсутствует совсем). Кроме того, большой объем сбережений означает высокий потенциальный спрос со стороны населения. Это «рай» для предпринимателя, который сможет предложить соответствующие потребностям населения товары и услуги. И, наконец, большой объем сбережений означает, что в системе есть деньги (и, судя по приросту денежных запасов на протяжении многих лет, «длинные»), которые могут использоваться в качестве инвестиций.
Может быть это чем-то похоже на США в годы второй мировой войны, когда товаров не хватало, а сбережения населения росли и были предпосылкой послевоенного бума? Или это какая-то другая страна? Пример намного ближе к российской экономической истории.
Сбережения в «Зазеркалье»
Можно удивляться сколько угодно, но приведенная ранее в таблице 1 информация относится к СССР. Она приведена в таблице к статьероссийского экономиста Андрея Илларионова. Вот как выглядит фрагмент этой таблицы за 1985-1990 годы (см. таблицу 2). Как видно, цифры в ней абсолютно те же, что и в приведенной ранее таблице 1.
Таблица 2. Соотношение денежных средств населения и товарных запасов в России (на конец года, млрд. руб.)
Источник: А. Илларионов, «
Государство в долгу: как уничтожили сбережения граждан в Сбербанке СССР»
Приготовьтесь, сейчас мы окажемся в своеобразном экономическом «Зазеркалье». А там, как известно, положение вещей доведено до абсурда. И сбережения в этом «Зазеркалье», по мнению некоторых экономистов, вовсе не благо, а зло.
В это трудно поверить. Неужели в СССР к началу 1990-х годов ситуация была почти такая же (т.е. так же хороша), как перед послевоенным экономическим бумом в США? И на примере США мы видели, что это не столько повод для инфляции, сколько предпосылка роста экономики. Но только при взгляде на сбережения как благо, а не как на зло.
А вот здесь мы и попадаем в «Зазеркалье», в котором наличие больших сбережений не возможность, а проблема. Ведь по мнению некоторых экономистов, рост сбережений граждан был не благом, а злом. ТакВладимир Назаров, сотрудник института экономической политики имени Гайдара, в материале с говорящим названием «Советская пирамида: почему вклады граждан СССР были фикцией», приводит несколько иные данные по тем же самым показателям. Но тенденции и в его данных аналогичные: сбережения населения растут, их «товарное обеспечение» снижается и в 1990-м году тоже составляет около 13% от денежных средств.
Только вот интерпретирует он эти данные вовсе не как благо: «… советское руководство создало иллюзию наличия больших накоплений, давая гражданам возможность периодически что-нибудь купить по фиксированным ценам. Люди видели: если долго-долго стоять в очереди, завести нужные связи, еще чуть-чуть доплатить кому надо, то можно превратить свои сбережения в товары и услуги. Проблема состояла в том, что, если бы все захотели сделать это одновременно — ничего бы не вышло. Это была одна большая пирамида иллюзий, и вклады советских граждан находились в основании этой пирамиды».
Более того, господин Назаров утверждает, что именно наличие больших сбережений у советских граждан вынудило Егора Гайдара, фактически руководившего экономической политикой в России в конце 1991 – начале 1992 годов, проводить политику, приведшую к уничтожению сбережений. «… правительство Гайдара не легализовало уничтожение собственности, а только либерализовало цены, после чего не Гайдар, а сам рынок показал, чего стоят накопления советских граждан: они стоили ровно столько, сколько можно купить на социалистические иллюзии», утверждает Назаров.
Об этом же пишет в своей книге «Дни поражений и побед» и сам Егор Гайдар:
«Почти с самого начала перестройки из государственного крана не то чтобы уж неимоверно щедро, но, явно превышая возможности государства, била денежная струя. Не найдя стока, то есть нужных товаров, деньги оседали на вкладах в сберегательных кассах… Вот это и есть денежный навес».
В той же книге он продолжает: «… даже сегодня еще (книга вышла в 1997 году, – В.В.), меня продолжают обвинять в безнравственной и безжалостной политике, больно ударившей по карману трудящихся, вжестких мерах, приведших к обесцениванию и без того «пустых» вкладов в сберкассах …».
Обратная сторона сбережений
Почему сбережения в одном случае могут быть благом, а в другом случае злом? Самое первое положительное свойство сбережений, которое мы рассмотрели в начале статьи – это «купирование» инфляции в процессе роста накоплений. Мы отметили, что если заработанные деньги не тратятся, а сберегаются, то это позволяет Центральному банку эмитировать новые деньги, не опасаясь вызвать инфляцию.
Но если взглянуть на это свойство накоплений с другой стороны, то можно сделать обратный вывод: если накопления в большом количестве начинают тратиться, то это неизбежно вызовет всплеск инфляции. Помните наш пример, в котором рабочий часть своей зарплаты регулярно относил в банк? Достаточно представить, что, наоборот, все владельцы вкладов по какой-то причине вдруг побежали в банк эти вклады снимать, а затем тратить полученные деньги. Несомненно, это приведет к всплеску инфляции.
Сбережения – так благо они или зло?
Так где же правда? Правда в том, что накопления и сбережения — это благо для экономики? Или правда в словах Гайдара и его приверженцев о том, что сбережения – это «денежный навес», который является для экономики проблемой?
Выше мы уже упомянули о том, что президентом России поставлена задача обеспечить экономику «длинными» деньгами. При этом прямо сказано, что накопления граждан, в том числе пенсионные, это очень важный источник таких «длинных» денег. Так неужели президент желает российской экономике зла? Ведь по терминологии Гайдара, Назарова и некоторых других, президент призывает создавать «денежный навес», который, (опять же по мнению указанных экономистов) плохо заканчивается?
Вопрос не только интересный, но и до сих пор волнующий многих граждан (иных уж нет), потерявших во время «шоковой терапии» свои вклады из-за того, что они резко обесценились. Именно в этом вопросе мы и попробуем разобраться.
Как сделать сбережения благом – основные подходы
Крайне важно понять, что становится причиной отказа людей от создания сбережений? И что является причиной того, что люди начинают избавляться от имеющихся накоплений? А причина проста – боязнь потерять свои сбережения. Самое дорогое, что есть у человека, это его время. А вклады – это своеобразное «сконцентрированное время». С одной стороны, это годы жизни ушедшие на то, чтобы создать сбережения. С другой стороны, это годы жизни, которые человек мог бы в будущем прожить благодаря своим сбережениям, например, на пенсии. Именно поэтому, если человек почувствует, что его (многолетние) сбережения находятся под угрозой, он предпримет попытку спасти их.
Как можно повысить уверенность людей в сбережениях
Поводов опасаться за свои сбережения может быть великое множество. Рассмотрим некоторые из возможных рисков:
Риск потери сбережений в результате банкротства банка. До возникновения систем страхования вкладов (например, во время Великой депрессии в США) это было одной из самых распространенных причин т.н. «набегов на банки», часто приводящих к их банкротству. Потери сбережений при реализации этого риска чаще приводит к дефляции, чем к инфляции, но с такими же губительными последствиями для экономики. Решение: создание системы гарантии возврата вкладов. В США такая система существует с 1933 года, в России реализуется Агентством по страхованию вкладов. Риск потери сбережений из-за инфляции. Если проценты по вкладу ниже, чем текущий уровень инфляции, то это тоже вызывает, во-первых, снятие денег со счетов в банках, а во-вторых, попытки как можно быстрее что-то приобрести на эти деньги (и на имеющиеся запасы наличности). В зависимости от ситуации могут приобретаться товары, золото, валюта, недвижимость и другие активы. Решение: система, гарантирующая защиту от инфляции. Например, защищенные от инфляции (inflation protected) ценные бумаги, такие как TIPS в США. Российский Минфин в последнее время также предлагает ценные бумаги, номинал которых индексируется на уровень инфляции. Риск потери сбережений из-за падения курса валюты. Если валюта, в которой хранятся сбережения теряет свою ценность (во времена «золотого стандарта» — по отношению к золоту, сейчас – по отношению к другим валютам), то это сродни рассмотренному выше случаю инфляции. Обычно люди, пытаясь этого избежать, стараются быстро «переложиться» из местной валюты в другие, или изначально хранят часть денег в «надежных» валютах. Решением со стороны экономических властей мог бы быть выпуск ценных бумаг, номинал которых меняется в соответствии с изменением курса валюты (по аналогии с бумагами, защищенными от инфляции).
Отметим, что все описанные риски имеют одно общее свойство. Стихийные попытки людей сохранить свои сбережения лишь ухудшают ситуацию.
Даже вполне здоровый банк при одном только возникновении слухов о его проблемах может испытать (а иногда и не выдержать) «набег вкладчиков». Каждый, кто забрал свои деньги из банка «на всякий случай», делает положение банка всё более шатким, и прогноз о его «ненадежности» становится самосбывающимся. Например, в конце 2014 года определенные трудности испытал даже Сбербанк России, что упомянул в своем отчете президенту глава Сбербанка Герман Греф. Попытки людей сберечь свои деньги от инфляции путём покупки товаров, лишь толкают вверх цены на эти самые товары. Другими словами, пытаясь спастись от инфляции, люди саму эту инфляцию раскручивают. Самый вопиющий пример такой ситуации – «шоковая терапия» в исполнении Гайдара. О ней чуть позже будет сказано подробнее. Точно также, если люди, пытаясь защитить себя от ослабления местной валюты, избавляются от неё, скупая валюту иностранную, это вызывает лишь дальнейшее ослабление местной валюты и новую волну паники. Примером может служить «плавная девальвация» рубля в 2014 году, которая привела к резкому падению курса рубля (см. также «Грабли плавной девальвации»)
Именно поэтому очень важно, чтобы люди не были предоставлены сами себе и не действовали стихийно. Государство, включая ЦБ, может и должно играть в таких ситуациях стабилизирующую роль.
Например, можно только приветствовать увеличение размера гарантий по вкладам населения с 700 тыс. рублей до 1,4 млн. рублей. Также абсолютно правильным выглядит отказ со стороны Банка России пойти на ухудшение условий гарантирования вкладов, которые (ухудшения) были предложены главой Сбербанка Германом Грефом. Об этом очень правильно сказала глава ЦБ Эльвира Набиуллина во время отчета в Госдуме 16 июня 2015 года: «Вопросы экономии средств АСВ не должны решаться за счёт снижения доверия к банковской системе, за счёт стабильности банковской системы. На наш взгляд, реализация предложений, которые существуют, может привести к снижению доверия к банковской системе. Например, напомню, что так называемая франшиза, внедрение которой обсуждается, у нас уже была как раз в 2008 году. В сложный период от неё отказались, и было бы странно сейчас её вновь вводить. Сейчас у нас идёт приток вкладов в банки, нам очень важно поддержать эту тенденцию и не принимать решений, которые могли бы пошатнуть это доверие»
В то же время в области защиты от инфляции или защиты от падения курсов валют усилия ЦБ пока явно недостаточны. А ведь для этого надо лишь организовать выпуск соответствующих облигаций Банка России (ОБР):
«Антиинфляционные» ОБР, номинал которых индексируется на уровень потребительской инфляции, как защита сбережений от инфляции (аналог упомянутых TIPS). Кроме компенсации инфляции эти ОБР могут предполагать и небольшой процентный доход (0,5-1%). «Антидевальвационные» ОБР, номинал которых привязан к официальному курсу различных валют (или «валютных корзин»), как защита от девальвации рубля.
Выпуск и активная продажа (если необходимо, то с дисконтом) таких облигаций в сложные периоды будет приводить к стабилизации ситуации. Во время всплесков инфляции вместо наплыва рублей на товарный рынок, рубли будут притекать в (полезные для экономики) накопления в «антиинфляционные» ОБР. А во время валютных кризисов, вместо давления на валютный рынок, рубли будут сберегаться в «антидевальвационных» ОБР.
Долгосрочные вклады vs долгосрочные облигации
Казалось бы, как две разные формы сбережений, долгосрочные вклады и долгосрочные облигации имеют много общего.
И то, и другое является сбережением (накоплением, инвестицией). И то и другое сбережение предполагает доход инвестора. В одном случае это проценты по вкладу, в другом случае купонные доходы (выплачиваемые регулярно, например, раз в квартал) и/или доходы, полученные в момент приобретения облигации в виде скидки (дисконта). И то, и другое является обязательством по отношению к инвестору (со стороны банка, например, или со стороны государства в случае государственных облигаций). Другими словами – это долг.
Однако эти два вида накоплений очень сильно различаются с точки зрения влияния на инфляцию, курсы валют и сохранность сбережений.
Сбережения в виде долгосрочных вкладов могут очень легко «перетекать» в обычные деньги и (в некоторых случаях) влиять тем самым на рост цен, то есть разгонять инфляцию. На схеме 1 показано, что граница между долгосрочными вкладами и «обычной» денежной массой очень условна. Владелец долгосрочного вклада может почти в любой момент снять свои деньги (пусть и с некоторыми потерями процентов по вкладу) и начать их тратить.
Схема 1. Граница между долгосрочными вкладами и «обычной» денежной массой очень условна. В случае паники долгосрочные вклады могут быстро переводиться в наличную форму или форму текущих вкладов, оказывая давление на цены, курсы валют и т.д.
Источник: схема составлена автором.
Если в результате этого инфляция усиливается, то всё больше владельцев долгосрочных вкладов начнут действовать точно так же. Процесс станет «самоподдерживающимся».
Конечно, есть надежда, что владельцы долгосрочных вкладов не поддадутся панике (или соблазну) быстро потратить свои сбережения. Но чем-то это похоже на надежды многодетной матери на то, что её муж (выпивоха и игроман) может надёжно сохранить их семейные деньги, или хотя бы полученную им зарплату за месяц. К этой метафоре мы еще вернемся.
Сбережения в виде облигаций не могут привести к «самоподдерживающейся» инфляции. Это свойство облигаций следует рассмотреть подробнее (схема 2).
Схема 2. При продаже облигации количество денег в системе не увеличивается. Облигация, как «обязательство не тратить наличные деньги», передается от одного участника рынка другому. В случае паники спрос на наличные деньги (зеленая зона) увеличивается, что ведет к укреплению валюты и стабилизации цен.
Источник: схема составлена автором.
На схеме видно, что, по сути, владелец облигации на определенное время берет на себя обязательство не тратить деньги. Более того, на срок до погашения облигации, он лишается этих денег, получив взамен ценную бумагу. Всё это делается за определенную плату в виде дохода по облигации. Другими словами, какое-то время потратить свои деньги владелец «сбережений в виде облигации» не может – у него этих денег просто нет. Помните нашу метафору о жене пьяницы-игромана? Просто представьте, что все семейные сбережения она хранит у себя, а в день выдачи зарплаты сразу забирает её у мужа. И у мужа просто нет возможности эти деньги пропить или проиграть.
Конечно в случае необходимости (если срочно понадобились деньги) у владельца облигации есть возможность продать её на рынке. Но (внимание! – в этом весь «фокус») это не увеличивает «текущую денежную массу» в системе, т.к. по сути обязательство не тратить деньги просто переходит от старого владельца облигации к новому. Образно говоря, чтобы человек мог перейти из синей области на схеме 2 в зеленую область, он должен найти другого человека из зеленой зоны, который согласится перейти в синюю вместо него[2].
Другая метафора: если все билеты на интересующий вас концерт (спектакль и т.п.) раскуплены, вы можете прямо перед концертом попробовать найти человека, у которого эти билеты есть и который согласится (возможно, небескорыстно) уступить их вам и не пойти на концерт.
Отметим, что система «облигации-деньги» является саморегулирующейся. Держатели облигаций и держатели денег, заключая сделки на рынке, устанавливают цены облигаций. А это автоматически задаёт их доходность, а значит и привлекательность.
Если на рынке становится очень много продавцов облигаций, то это приводит к падению цен на эти облигации. Но это падение цен делает приобретение облигаций более выгодным. В результате, при прочих равных, среди «владельцев денег» окажется больше желающих такие облигации приобрести.
Рассмотрим пример с ценными бумагами. Для простоты будем считать их абсолютно надежными[3], чтобы на отвлекаться на оценку вероятности отказа от выплаты долга (дефолта). Если вы купите за 90 рублей облигацию номиналом 100 рублей с погашением через 1 год, то через год Вы получите доход в размере 11,1% годовых[4]. Если же владельцы облигаций срочно нуждаются в деньгах и продают их, например, за 80 рублей, вы получите уже 25% годовых!
Более высокая доходность привлекает больше желающих купить облигации, что увеличивает спрос на них, а это, в свою очередь, увеличивает их цены. В результате устанавливается некая равновесная цена.
Кейс первый: государственный долг США
Государственный федеральный долг США составляет около 18 триллионов долларов. Практически весь этот долг размещен в виде ценных бумаг (условно, тех же облигаций). С одной стороны, это означает, что у граждан, фирм, финансовых организаций и даже иностранных государств имеются сбережения на сумму 18 триллионов долларов.
Помните рабочего из нашего примера, который вместо того, чтобы тратить деньги, кладёт их на долгосрочный счет в банке, но создает при этом ВВП? В точности, как и он, эти держатели долга США (точнее, первые покупатели этих долговых обязательств) участвовали в создании ВВП США на сумму 18 триллионов долларов, но при этом согласились не тратить заработанные деньги, а отложили их в виде сбережений.
Наверное, Егор Гайдар (и Владимир Назаров) ужаснулись бы, осознав, какой это гигантский «денежный навес». Ведь годовой ВВП США (около 17,7 трлн. долларов в 2014 году) меньше, чем сумма этого долга. А денежная масса М2 в США – «всего» около 12 трлн. долларов – также значительно меньше, чем федеральный государственный долг. Но, удивительное дело, ничего страшного в США не происходит. Никто не воспринимает огромный долг государства как «денежный навес». Никакой угрозы раскрутки инфляции, падения курса доллара (по крайней мере со стороны государственного долга) в США нет. Дело в том, что всё работает по системе, которая изображена на схеме 2. И эту систему почти невозможно разрушить, даже сильно желая того. Более того, в случае нестабильности эта система автоматически работает на укрепление доллара, который лежит в её основе.
Рассмотрим гипотетическую ситуацию, когда все иностранные держатели государственного долга США (суммарно они владеют облигациями на сумму около 6 трлн. долларов, это около трети всего долга) решили из зловредности продать все имеющиеся у них облигации, чтобы подорвать финансовую систему в США.
Продажа большого объема облигаций означает падение их цен. «Подрывники» выйдут из активов с убытками. Продажа большого объема долларовых активов означает рост спроса на доллары. Значит курс доллара вырастет. И вместо инфляции и краха доллара «подрывники» получат укрепление доллара и отсутствие инфляции в США. Падение цен на облигации будет означать, что они станут более выгодным вложением (см. выше пример про 100-рублевую облигацию за 90 или за 80 рублей). Это привлечет других инвесторов как внутри страны, так и со всего мира. Облигации начнут покупать и цены быстро начнут возвращаться к первоначальному уровню. В случае необходимости роль покупателя может сыграть ФРС США с «безграничным» ресурсом долларов в виде «печатного станка». Наконец, воспользоваться ситуацией с пользой для себя сможет и ответственное за погашение долга министерство финансов США (United States Department of the Treasury). Ведь выкупая подешевевшие облигации, оно может погасить свои долги, сэкономив на этом.
В определенном смысле, подорвать эту систему извне невозможно. Только сами США могут сломать эту безотказно действующую машину, например, отказавшись платить по своим долгам, номинированным в своей же валюте.
Хотя есть и еще один способ подрыва этой системы – «по-гайдаровски». Но об этом ниже.
Кейс второй: советские сбережения и ошибка Егора Гайдара
С одной стороны, «история не терпит сослагательного наклонения». И рассуждать «что было бы, если …» зачастую неблагодарное дело, на практике часто непроверяемое. Опять же, легко быть умным «задним умом», т.е. после того, как всё уже произошло.
С другой стороны, «на ошибках учатся». И если не получается извлечь уроки из чужих ошибок, то неплохо хотя бы свои проанализировать. Именно поэтому понять, что можно было (если можно) сделать для сохранения накоплений советских времён, очень важно. А решение существовало. И его понимание может помочь в проведении экономической политики в России сегодня.
Что же произошло в начале 1992 года? Всё было очень похоже на замкнутый круг. Главным, что уничтожило сбережения граждан (и не только граждан, но и организаций), была инфляция. А главной причиной инфляции были … сбережения граждан (и средства предприятий), которые хлынули на потребительский рынок. Всё в точности как показано на схеме 1.
В советские годы накопления граждан не наводняли потребительский рынок из-за физических ограничений рынка (пресловутый дефицит, тесно связанный с административным назначением цен). Всё так же, как в приведенном выше примере США в годы Второй мировой. В 1991 году были введены также ограничения («заморозка») на часть вкладов, которая была начислена в целях компенсации роста цен в апреле 1991 года.
Точно также не могли попасть на потребительский рынок безналичные средства предприятий. Это были вообще особые деньги, трансформация которых в заработную плату или наличные в советские времена очень строго регламентировалась[5]. Другими словами, в СССР таких барьеров, которые показаны на схеме 2, между накоплениями граждан (предприятий) и деньгами на потребительском рынке не существовало. Но граница между накоплениями (и безналичными деньгами предприятий) вовсе не была условной, как на схеме 1. Существовали барьеры другого рода.
В январе 1992 года эти барьеры были сняты и на потребительский рынок хлынули сразу и накопления граждан и, легко обналичиваемые в новых условиях, средства предприятий.
Метафора: Недалеко от плотины, ниже по реке, стоял городок. Вода из водохранилища помогала орошать поля во время засухи. Вода, падающая с плотины, вниз приводила в движение мельницу.
Пришел новый Правитель, взорвал плотину. Город снесло хлынувшей на него водой. Пострадало и погибло много людей. Мельница прекратила работать. Во время наступившей вскоре засухи орошать поля стало нечем. Часть жителей навсегда покинула эти места в поисках лучшей жизни.
На все упреки Правитель отвечал: «Над вами всегда висел этот «водяной навес». Только благодаря мне после взрыва плотины вы смогли понять, как это было опасно. Но зато сейчас этого водохранилища не существует, и вы можете ощутить все прелести спокойной жизни без «водяного навеса».
Причиной чудовищной инфляции 1992 года был не денежный навес в виде накоплений граждан (и безналичных средств предприятий), а то, что все преграды между деньгами на потребительском рынке и этими накоплениями были разрушены. Удивительно, но защитник Гайдара, Владимир Назаров, даже ставит в заслугу Гайдару разрушение этих «плотин».
В апреле 1991 года в ходе так называемых «павловских реформ» были существенно повышены цены. Чтобы вклады граждан не обесценились было принято решение о компенсациях. Вот только сразу воспользоваться этими компенсациями было нельзя – они зачислялись на особые компенсационные счета, с которых снять деньги можно было только через 3 года (т.е. в 1994 году).
Но «благодаря» Гайдару рушились все и всяческие «плотины», мешавшие потоку денег хлынуть на товарный рынок и раскручивать инфляцию. Была разрушена и эта, о чем господин Назаров пишет, как о несомненной заслуге Гайдара. «Е.Т. Гайдар и Б.Н. Ельцин не отказались от компенсаций, напротив, они открыли гражданам доступ к компенсационным счетам, в котором людям ранее было отказано советским руководством на срок 3 года». Там же приводятся и слова самого Гайдара: «… я не замораживал сбережения населения, я разморозил сбережения населения. Если кто-то замораживал сбережения населения, то это был Валентин Сергеевич Павлов, последний премьер Советского Союза. Он действительно замораживал сбережения населения, когда поднимал цены весной 1991 г. Я их разморозил»
Всё познаётся в сравнении. Выше мы уже писали, что система накоплений в США очень устойчива, и что «взорвать» её можно лишь изнутри, например, отказавшись от выплат по долгам. Но есть еще один способ: «по-гайдаровски». Попробуем представить, как это могло бы произойти.
Картина маслом:
В экономике США возникают проблемы (что-то типа кризиса 2008 года вполне подойдет) Всю полноту экономической власти в США получает кто-то типа Гайдара Наличие большого госдолга США объявляется главной проблемой «Наш госдолг в размере 18 триллионов долларов превышает наш годовой ВВП!» «Такой долг накопился в результате популизма предыдущих властей!» Наличие барьеров между накоплениями и денежной массой (см. схему 2) объявляется «заморозкой» сбережений, которую (несправедливо) придумали предыдущие власти. Объявляется, что все накопления «размораживаются». Для этого все облигации за считанные дни конвертируются в наличные доллары «Рынок покажет, чего реально стоят эти сбережения»
Что происходит дальше? Как мы уже говорили, денежная масса в США сейчас составляет около 12 трлн. долларов. Резко добавившиеся к ним 18 трлн. долларов разгоняют инфляцию до невиданных уровней. В огне инфляции «сгорают» не только сбережения, также «сгорает» и денежная масса. Ведь номинально увеличившись, по своей реальной покупательной способности она резко «съеживается». Экономика всё глубже погружается в пучину кризиса.
«Сам рынок показал, чего стоят накопления советских американских граждан: они стоили ровно столько, сколько можно купить насоциалистические иллюзии» (это слегка видоизмененная цитата Назарова, которая была приведена ранее).
Название картине читатель может придумать сам.
Кейс второй, продолжение: советские сбережения – правильное решение
Существовало ли в России правильное решение проблемы «советских» сбережений граждан? Да, существовало. Правильным решением был бы решительный переход к конфигурации, которая изображена на схеме 2. Для этого необходимо было сделать всего два шага:
Шаг первый. Перевести все вклады граждан и безналичные средства предприятий в долгосрочные облигации Банка России (например, 5, 10, 15, 30 лет), индексируемые ежегодно (или чаще) на уровень потребительской инфляции. Шаг второй. Создать торговую инфраструктуру для торговли этими облигациями.
Обратите внимание, что первый шаг без второго означает лишь «замораживание» вкладов (на те же 5, 10, 15, 30 лет) без возможности их использовать. Это, конечно же, нельзя признать справедливым (хотя даже такой вариант лучше фактически случившегося).
Если же такими облигациями разрешено торговать и создана соответствующая инфраструктура, то люди, остро нуждающиеся в деньгах, могут продать свои облигации. При этом, как показано на схеме 2 и в кейсе про государственный долг США, это не вызывает инфляцию, а наоборот, создает спрос на (наличные) деньги, что только укрепляет местную валюту и денежную систему.
Эти два шага позволяли бы решить сразу множество задач:
Не было бы инфляции, вызванной ликвидацией сбережений и обналичиванием средств предприятий. Остро нуждающиеся в деньгах граждане имели бы возможность получить наличные, продав свои сбережения в виде облигаций. Другие граждане, имеющие запас наличности, вместо «давления» на потребительский или валютный рынок могли бы приобретать эти облигации в расчете на процентный доход и формирование долгосрочных накоплений. Предприятия тоже могли бы продавать свои облигации или получать под залог этих облигаций кредиты в ЦБ или коммерческих банках. Фондовый рынок России получил бы мощный импульс (в реальности он получил первый заметный импульс намного позже, лишь с началом так называемой «пирамиды ГКО») Можно было бы предусмотреть возможность использования накоплений в виде облигаций в процессе приватизации. Банк России имел бы возможность регулировать денежную массу в стране (покупая или продавая облигации) и имел бы рыночный показатель достаточности денежной массы (высокая доходность на рынке облигаций – признак дефицита денег).
Справедливости ради надо отметить, что переход к рынку был необходим. Именно отсутствие рыночных отношений в СССР вело к тому, что огромные сбережения граждан никто не воспринимал, как потенциальный спрос. Выше мы говорили, что много платежеспособных покупателей это «рай» для предпринимателя. Вот только предпринимателей в СССР, увы, недоставало.
Получилась своеобразная коллизия: переход к рыночным отношениям открыл предпринимателям возможности, но главную возможность (в виде спроса покупателей) сократил в разы на долгие годы.
Есть еще один момент, на который стоит обратить внимание. Облигации предлагается выпускать не государству (Минфину), а Банку России. Отличие в том, что Минфин ограничен в своих действиях рамками бюджета. Но никакой необходимости тратить на это бюджетные деньги нет. В исполнении Центробанка операция становится похожа на процесс обмена денег при деноминации. В январе 1998 года в обмен на старые купюры людям выдавались точно такие же по покупательной способности, но с меньшим количеством нулей. Точно так же и в предлагаемой схеме: людям вместо их вкладов предлагались бы (вместо купюр) аналогичные по ценности облигации, но уже с возросшим количеством нулей.
Когда в Казахстане в августе 2015 года резко ослабился курс тенге, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев поручил Национальному банку Казахстана (заметьте, не Правительству!) провести компенсацию, подобную описанной нами: «Поручаю Национальному банку внедрить механизм компенсации срочных депозитов физических лиц, которые были открыты в тенге по состоянию на 18 августа 2015 года»
Выводы для современной России
Исходя из описанных выше свойств сбережений, можно сформулировать два практических совета экономическому (а, возможно, и политическому) руководству страны.
Для роста сбережений в России необходимо создать инструменты
Рост сбережений населения (и не только населения) в России не только необходим для роста экономики, но и вполне возможен. Для этого лишь необходимо создать соответствующие инструменты и продавать их. Под инструментами понимаются ценные бумаги, которые были бы надежными и не вызывали бы сомнений у инвесторов.
Такие бумаги вполне мог бы выпускать Центробанк (т.к. он не связан бюджетными ограничениями) и это вполне укладывается в его обязанность блюсти ценовую стабильность и регулировать количество денег в экономике (в том числе ликвидность банковской системы).
Основных требований к этим ценным бумагам всего три: они должны быть номинированы в рублях; они должны быть «длинными»[6]; они должны защищать инвесторов от основных рисков, присущих рублевым вложениям. Конкретные виды таких бумаг могут быть определены в ходе консультаций с участниками рынка, т.е. в результате своеобразных маркетинговых исследований. Но «на поверхности» лежат идеи, например, таких бумаг:
«Защита от инфляции» — ОБР, номинал которой регулярно индексируется в соответствии с данными о потребительской инфляции. «Рублевый доллар» [7]. — ОБР, номинал которой изменяется с изменением курса доллара. «Рублевый евро» — ОБР, номинал которой изменяется с изменением курса евро. «Рублевая корзина валют» — ОБР, номинал которой изменяется с изменением рассчитанной определенным образом корзины валют
Рассмотрим числовой пример. Допустим, в течение года ЦБ продаст таких инструментов на 7 трлн. (Сразу возникает вопрос – а на какие деньги они будут куплены? Ответ: на те же деньги, на которые скупается валюта, например. В конце концов, это всего лишь вопрос цены, т.е. дисконта, с которым бумаги будут продаваться). И тогда будут достигнуты следующие эффекты:
Ослабится давление на валютный рынок (ситуация даже может «развернуться» — начнётся приток валюты). Объем «длинных» денег в экономике вырастет на 7 трлн. рублей На 7 трлн. рублей вырастет так называемая «залоговая база», которая, во-первых, позволяет банкам практически без риска кредитовать владельцев ОБР на долгий срок, а во-вторых, самим банкам получать кредиты в ЦБ под залог ОБР. ЦБ получит возможность дополнительной эмиссии рублей без угрозы вызвать инфляцию ВВП вырастет (только благодаря этой операции) на 7 трлн. рублей (а это около 10% ВВП)
Когда в течение определенного срока объем ОБР на рынке достигнет и превысит объем денежной массы М2, финансовая система России приобретет невиданную ранее устойчивость (см. выше кейс про госдолг США).
«Возрождение» советских накоплений реализуемо, и это выгодно России
Часто ошибки прошлого исправить невозможно. К счастью, ошибка Гайдара, приведшая к уничтожению накоплений, исправима (в отличие от исковерканных в 1990-х годах судеб людей).
Как это ни покажется странным, но признание Россией долга перед гражданами, имевшими накопления во время СССР, выгодно самой России. Такой шаг, в случае его правильной реализации, создаст России огромные преимущества по сравнению с сегодняшним положением:
Во-первых, таким образом очень быстро будут созданы те самые «длинные» деньги, о которых говорит президент и которых так не хватает российской экономике. Во-вторых, будет создана практически такая же прочная и устойчивая к внешним воздействиям система, которая описана выше в кейсе про госдолг США И последнее (по порядку, но не по значению) – таким образом будет восстановлена историческая справедливость по отношению к тем, кто потерял свои сбережения (или к их наследникам).
О какой сумме идет речь. Размер накоплений на момент краха СССР автору неизвестен. Попробуем оттолкнуться от данных Илларионова и Назарова, которые приведены выше. По данным Назарова «денежный навес» (превышение количества денег над товарными запасами) на конец 1990 года составлял 490 млрд. рублей. По данным Илларионова (см. таблицу 2) аналогичный показатель составлял 259 млрд. рублей. Примем для наших расчетов размер сбережений в конце 1990 года равным сумме
260-490 млрд. рублей.
Если один рубль конца 1990 года проиндексировать в соответствии синдексом потребительских цен и учесть деноминацию 1998 года («уничтожение» трех нулей), то этот рубль превратится в 86 рублей июля 2015 года[8]. Например, если на конец 1990 года вклад советского гражданина в сберкассе составлял 1 тысячу рублей, то (в случае индексации этого вклада) на 1 июля 2015 года он составлял бы 86 тысяч рублей.
Несложный расчет (умножение на 86) показывает, что 260-490 млрд. рублей конца 1990 года эквивалентны (в случае их индексации) сумме 22 – 42 трлн. рублей современных (июля 2015 года). Для сравнения: ВВП России в 2014 году составил 72 трлн. рублей, денежная масса М2 в России (на 1 июля 2015 года) составляет 32,5 трлн. рублей. То есть сумма сбережений может быть сопоставима с денежной массой и объемом ВВП.
Конкретная цифра нам не важна. В любом случае технология расчета понятна – уточнение суммы на конкретную дату в прошлом, а затем её индексация. Для ясности примера остановимся на сумме 42 трлн. рублей.
Если на указанную сумму будут выпущены (индексируемые и долгосрочные) облигации Банка России и переданы во владение людям, потерявшим свои вклады в результате гайдаровских реформ и если будет организовано свободное обращение этих облигаций на бирже, то это и будет решение вопроса.
Чисто технически на выдачу вкладов и, например, поиск наследников, потребуется время. Но чтобы эти сбережения работали, ими (до полного расчета по долгам) мог бы управлять специальный фонд или один из существующих институтов (например, ВЭБ).
При этом будет восстановлена справедливость; российский фондовый рынок станет более заметным по размерам; объем «длинных» денег в экономике вырастет на 42 трлн. рублей; возникнет дополнительный спрос на рубли (что будет фактором укрепления рубля).
Отдельно следует оговорить, что срок погашения облигаций не должен быть сконцентрированным в одной «точке». Облигации должны быть разными: пяти- , десяти- , пятнадцати- , тридцатилетними. Во-вторых, работа по управлению сбережениями в виде таких облигаций должна вестись на постоянной основе. Задача регулятора – обеспечить «размазывание» обязательств по времени, чтобы выплаты по облигациям осуществлялись как можно более равномерно.
Заключение
Мы увидели, что сбережения играют огромную положительную роль в развитии экономики. И накопление сбережений, и последующее их расходование способствуют росту ВВП. Кроме того, сбережения помогают избавиться от инфляции. Также они облегчают инвестиции благодаря появлению в финансовой системе «длинных» денег.
Но неправильное управление сбережениями со стороны экономических властей может вызвать не только потерю накоплений граждан и организаций, но и привести к раскручиванию инфляции, сокращению покупательной способности всех денег в финансовой системе и к очень серьезным проблемам в экономике.
Именно ошибки в управлении накоплениями граждан и предприятий при проведении реформ Егором Гайдаром и его единомышленниками привели к почти полной потере накоплений граждан. В результате этих ошибок сильнейшим образом пострадала экономика России. Как следствие, пострадали и люди, снизился жизненный уровень, упала рождаемость. Все это не могло не сказаться на внутриполитической стабильности государства, на престиже России на международной арене в 1990-е годы.
С тех пор прошло более 20 лет. Многого уже не вернуть, но есть способ восстановить сбережения населения. И сделать это можно с выгодой для российской экономики.
Вне зависимости от желания восстанавливать советские вклады, экономические власти могут сделать несколько простых шагов, которые повысят надежность сбережений граждан и организаций. И в этом случае финансовая система России станет намного более устойчивой.
[1] В постоянных ценах
[2] Понятно, что речь идет не о количестве людей, а о суммах денег.
[3] Например, почти всегда высокую степень надежности имеют государственные обязательства, номинированные в местной валюте (хотя бывают и чудачества типа кризиса 1998 в России, когда по долгу, номинированному в рублях был объявлен дефолт).
[4] Только за счет дисконта, без учета возможного процентного дохода.
[5] Хотя с созданием первых кооперативов «технологии обналичивания» этих безналичных средств стали бурно развиваться.
[6] Сейчас ЦБ имеет возможность выпускать ОБР сроком до 5 лет.
[7] По сути, ценой продажи «валютных» ОБР ЦБ будет задавать ориентир курса валюты используя лишь рублёвые ресурсы. Например, если ОБР «Рублевый доллар» будет продаваться Центробанком по цене, скажем, 50 рублей или по любой другой цене ниже текущего курса доллара в 69 рублей (на 23 августа 2015 года), то арбитражные операции участников рынка приведут к тому, что близкий к уровню 50 рублей за доллар курс начнет устанавливаться и на (спотовом) валютном рынке. Причем для этого аналога «валютной интервенции» ЦБ будет использовать не валютный ресурс (который ограничен валютными резервами), а безграничный ресурс рублей в виде условного «печатного станка» (для сравнения см. «Секреты стабильного курса рубля»)
[8] Формально процесс компенсации вкладов сейчас идет. Но он ограничивается возрастом вкладчиков и компенсирует мизерную долю потерь. Так в 2015 году будут выплачены компенсации гражданам 1945 года рождения (70 лет) и старше. На 1 рубль вклада июня 1991 года будет выдано 3 современных рубля (при индексации в соответствии с индексом потребительских цен потребовалось бы 43 рубля).
