Я помню октябрь 1981 года лучше многих, потому что в качестве руководителя административно-бюджетного управления при президенте США того времени я должен был давать объяснения. Рональд Рейган вёл самую громкую антидефицитную кампанию с 1932 года…
05.12.2014
Если изобразить бюджет крупным планом, 22 октября 1981 года (22.10.1981) было как будто вчера. В тот день государственный долг США в первый раз превысил отметку $1 трлн. Страна оказалась на этой отметке через 74,984 дней (205 лет) своего существования. Эти воспоминания вызваны тем, что всего несколько дней назад национальный долг превысил отметку $18 трлн; и последний триллион был добавлен примерно за 365 дней.
Нажмите на картинку для увеличения
Я помню октябрь 1981 года лучше многих, потому что в качестве руководителя административно-бюджетного управления при президенте США того времени я должен был давать объяснения. Рональд Рейган (Ronald Reagan) вёл самую громкую антидефицитную кампанию с 1932 года, когда Рузвельт (Roosevelt) пообещал сбалансированный бюджет, осудив Герберта Гувера (Herbert Hoover) как «расточителя», что звучит иронично. Аналогично, губернатор Рейган заклеймил убыточный бюджет Джимми Картера (Jimmy Carter) и пообещал сбалансированный бюджет к 1983 году.
Но шёл 1981-й, и казначейство США ежедневно делало крупные заимствования, чтобы финансировать то, что нам нравилось называть «дефицитом, доставшимся в наследство» от Джимми Картера, и тогда триллионный потолок национального долга рухнул нам на голову. И по правде говоря, это произошло быстрее, чем ожидалось, потому что к осени 1981 года администрация Рейгана ввела в действие крупнейшее снижение налогов в американской истории. В довершение был дан зелёный свет колоссальному наращиванию военного производства, при этом, как нам нравилось рассуждать в то время, был сделан лишь «первый взнос» в радикальные реформы внутренних расходов и субсидий.
Предполагалось, что эти реформы будут происходить в последующие годы; они обозначались заполнителем-звёздочкой, печально известным как «волшебная звёздочка». На самом деле в этом не было ничего волшебного или хитрого.
Вашингтон признал, что представил широкие и болезненные реформы социального обеспечения и других субсидий для среднего класса, которые должны были проводиться в 1982 году и далее.
Излишне говорить, что этого не произошло. Вместо этого республиканцы проводили ревизионистскую бюджетную политику, называемую вначале «повышайте свои возможности» и в конце концов была озвучена презренным
Диком Чейни (Dick Cheney) просто как «дефицит не имеет значения».
Кроме того, в августе 1987 года в Фед пришёл новый режим, когда отпавший от веры золотой жук Алан Гринспен (Alan Greenspan) обнаружил, что он может с удовольствием управлять печатным станком Феда, ложно заявляя о снижении темпов инфляции в 1990-х годах. В самом деле, десятки миллионов китайских крестьян устремились с рисовых полей на экспортные фабрики г-на Дэна, что положило начало двадцатилетней товарной и трудовой дефляции во всём мире, позволявшей Феду с кажущейся безнаказанностью монетизировать растущую часть государственного долга.
Но ничего из этого не предвиделось в октябре 1981 года. Большая часть Вашингтона была по-прежнему в плену старой религии, опасаясь тяжких последствий хронического дефицита бюджета и безудержного роста государственного долга. То есть того, что огромные заимствования казначейства вытеснят частные инвестиции и в конце концов затормозят и остановят экономический рост.
Даже всегдашний оптимист Гиппер (Gipper) (кличка Рейгана) не хотел шутить с основополагающим понятием финансовой нравственности. Однако он без малейшего сопротивления принял закон о повышении потолка государственного долга $1 трлн, в то же время оттяпал свои заветные снижение налогов и наращивание военных расходов.
Тогда действительно не было выбора. Вы не нашли бы ни одного самого закоренелого экономиста-кейнсианца или даже марксиста, который принял бы путь огромного, постоянного заимствования и монетизации долга центральным банком, ознаменовавших следующие три десятилетия.
Таким образом, Вашингтон повлёкся за пределы отметки $1 трлн. К октябрю 1981 года, когда экономика США проваливалась в двойную рецессию, бюджет рейганомики уже начал трещать по всем швам. «Рейгановское снижение налогов» вызвало эпическую аукционную войну на Капитолийском холме среди лоббистов различных корпораций, и закончилась снижением постоянной годовой налоговой базы на 6.2% ВВП — по сравнению с первоначальным чистым снижением ставки налога на стороне предложения менее чем на 3% ВВП.
Также предусматривалось увеличение военного бюджета в среднем на 5% в реальном выражении за несколько лет, но Пентагон запугал нового президента, и тот разрешил наращивание военных расходов в течение десяти лет, к середине 1980-х годов утроившее военный бюджет (неоконы уверяли его, что Империя зла готова к военной победе, когда на самом деле она погружалась в экономический кризис).
Надо ли говорить, что скромные внутренние сокращения расходов, введённые в начальный период президентства Рейгана, не повлияли на гигантские излишества на налоговом и военном фронтах.
Так что осенью 1981 года совсем не символическое позорище пересечения триллионной планки государственного долга в первый раз нависло над Белым домом. На самом деле им владел страх, что принятие гигантского, постоянного дефицита приведёт к экономическому краху.
И по стандартам прошлого, когда даже позорный дефицит Линдона Джонсона (Lyndon Johnson) «пушки и масло» 1968 года был равен всего 2.5% ВВП, картина действительно выглядела мрачной. Как я говорил в то время, страна оказалась с дефицитом 6% ВВП «во мгновение ока».
И другой важный момент. Центральный банк страны тогда возглавлял великий Пол Волкер (Paul Volcker), полный решимости положить конец двузначной инфляции, которую его предшественники Вильям Миллер (William Miller) и Артур Бернс (Arthur Burns) навязали стране в 1970-х. Само собой разумеется, никто и не помышлял, что Волкер собирается монетизировать федеральный долг, чтобы развязать руки политикам-транжирам на обеих концах Пенсильвания-авеню [в Белом доме и в Конгрессе].
Тогда почти в последний раз в истории Вашингтон неохотно перешёл в режим «отката». В последующие три года всеми правдами и неправдами около 40% гигантского снижения налогов времён Рейгана было возмещено. Также, щедрый кусок казённого пирога для военного ведомства был растянут на более долгие сроки и уменьшен в объёме. И что было самым главным для всего последующего, налог на фонд заработной платы был повышен на 20% под предлогом спасения от банкротства целевого фонда социальной защиты в 1983 году.
Все эти бюджетные ограничения внесли немалый позитивный вклад. Они ограничили рост дефицита, вызванный безумным сокращениями налогов и наращиванием военных расходов в 1981-м, и резкий спад в экономике из-за неотвратимой монетарной терапии Волкера. Тем не менее, в период 1982-1986 годов федеральный дефицит в среднем составлял 5% ВВП.
Ничего подобного никто себе представить не мог в отсутствие мировой войны — ни профессора Самуэльсон (Samuelson), Геллер (Heller), Тобин (Tobin), ни другие кейнсианские светила того времени. В мирный период с 1954 по 1964 год, например, федеральный дефицит в среднем не превышал 1% от ВВП, и при президентстве Эйзенхауэра (Eisenhower) несколько раз был даже скромный профицит.
В самом деле, последовавший за этим резкий рост дефицита, несмотря на попытки сдерживания расходов 1982-1984 годов, не принял даже доцент Пол Кругман (Paul Krugman). Тогда он был в составе экономического отдела в Белом доме. Он никогда не утверждал, что государственный долг на уровне всего 33% ВВП был чересчур маленьким, и что неограниченное «стимулирование» является целесообразным.
Но потом произошла волкеровская победа над инфляцией, сильный экономический рост и кампания «утро в Америке» 1984 года. Фактически работа по полному восстановлению финансовой дисциплины была прервана, и как оказалось, навсегда.
Структурный дефицит начал скромно сокращаться. Отчасти это было обусловлено мощным восстановлением экономики 1983-1985 годов, когда ВВП рос в среднем на 5% в год, а также благодаря подоспевшим доходам от трёх законов о повышении налогов, подписанных Рейганом в 1982-1984 годах, и огромному повышению налога на фонд заработной платы, предусмотренному двухпартийной программой защиты фонда социального обеспечения (1983).
И это был исторический переломный момент. После это реформа социального обеспечения и медицинской помощи престарелым была снята с повестки дня из-за трюка повышения налога на фонд заработной платы на первоначальном этапе. Это повлекло за собой появление избытка наличности у целевых фондов и накопление межведомственных долговых расписок в последующие два десятилетия. В то же время эти избытки первоначального этапа обусловили перспективу финансового бедствия, заложенную в этих программах «социального обеспечения» для несколько поколений с прогнозами на 75-летний срок, всегда слишком оптимистичными.
Также Белый дом в январе 1985 года отменил всякое повышение налогов и снижение военных расходов. Политики обеих партий, уставшие от снижения расходов, были очень рады положить на полку планы любых существенных сокращений расходов.
Таким образом, в 1985 году бюджетная политика перешла на автопилот — и с тех пор влачилась в этом режиме. Ещё до финансового безумия Джорджа Буша (George W. Bush), начавшегося в 2001 году, появились зловещие предзнаменования. К тому времени, когда закончились 12 лет администраций Рейгана-Буша, государственный долг достиг $4.3 трлн и был в 4 раза больше долга, оставленного Джимми Картером.
Как ни парадоксально, виновник дефицитного расходования и его основной противник 1980 года, проводивший шумную кампанию против «колдовской экономики», совместно создали дефицит в среднем 4.1% ВВП. Это стало началом 12-летнего погружения в перманентный финансовый дефицит, которое, однако, не было вызвано слабостью экономики или недостаточно устойчивым ростом ВВП, как утверждали ревизионисты рейгановской политики. На самом деле между 1982 и 1993 годом ВВП рос в среднем на 3.6% в год и находился на верхнем уровне исторического диапазона. Нет, ландшафт экономической стратегии был навсегда изменён политическим решением. Дефицит президентских сроков Рейгана-Буша в три раз превысил совокупный дефицит, накопленный в мирное время Рузвельтом, Трумэном, Кеннеди-Джонсоном и Джимми Картером. Соответственно, демократам более не грозили большие опасения Типа О’Нила (Tip O’Neill) о том, что они когда-нибудь лишатся большинства в Конгрессе из-за критики республиканцев их склонности к дефицитному расходованию в духе 1946 года.
Но было ещё кое-что. Экономического бедствия, которое должно было произойти из-за огромного хронического дефицита бюджета, не произошло — по крайней мере за промежуток времени, который для этого обычно отводят. Соответственно, со временем республиканцы приняли воинственную антиналоговую доктрину, попросту игнорирующую постоянный рост уровня госдолга.
Между тем, бурбонные демократы и редеющая когорта консервативных республиканцев сделали последнюю попытку восстановления финансовой дисциплины в последние дни срока Клинтона. И на бумаге они добились значительных успехов. В самом деле, в последние три года 1990-х был зарегистрирован профицит федерального бюджета — хотя и неустойчивый, из-за огромного разового сбора налогов от организованного Гринспеном пузыря интернет-компаний.
Но структурная бюджетная проблема не была решена; она временно скрылась за тремя иллюзиями.
Первая иллюзия заключалась в том, что гигантское наращивание вооружений при президентстве Рейгана — на самом деле это была огромная армада обычных сухопутных, морских и воздушных сил, идеально подходящих для военных вторжений и оккупации — могло бы спокойно завершиться с окончанием холодной войны, когда Империя зла перестала существовать. Но этого не произошло. Вместо этого военно-промышленный комплекс и пропагандирующие его неоконы сеяли панику, вовлекая страну в бессмысленную «войну с терроризмом» после кстати подвалившей трагедии 9/11. Вскоре военный бюджет удвоился, с 3.0% ВВП после окончания холодной войны он вырос до 6.0% ВВП, когда к 2007 году военная кампания Буша развернулась в полную силу.
Кроме того, рассчитанное на первоначальный этап повышение налога на фонд заработной платы в конце концов исчерпало свою способность вводить в заблуждение. Соответственно, к 2013-му финансовому году пенсионный фонд OASI имел нехватку наличных средств $95 млрд, а фонд выплат инвалидам DI имел дополнительный кассовый дефицит $45 млрд. Это означает, что их совместный годовой дефицит был равен $140 млрд и быстро нарастал.
По сути, так называемый профицит социального обеспечения, финансировавший дефицит общего фонда более чем два десятилетия, не просто исчез, но перешёл в фазу ликвидации по вашингтонской мошеннической схеме учёта целевых фондов. Иначе говоря, $3 трлн бумажных долговых расписок, выпущенных для целевых фондов в предшествующие десятилетия, были сформированы не за счёт получения реальных наличных доходов от работодателей и работников.
Вместо этого целевые фонды вносили ровно столько липовых правительственных «процентных» доходов в свои первичные балансы, чтобы получилась видимость платёжеспособности. Но даже в свете экономических прогнозов розового сценария Административно-бюджетного управления, где в 2017 году достигается полная занятость и остаётся навек, для целевых фондов к 2019 году прогнозируется дефицит наличных по $190 млрд ежегодно.
На сегодняшний день, однако, бухгалтерская игра с целевыми фондами уже давно раскрыта. В самом деле, Административно-бюджетное управление прогнозирует лишь $95 млрд липовых межведомственных «процентных поступлений» к 2019 году, что означает, что «активы» целевых фондов будут снижены только в этом году на $100 млрд, и в последующее десятилетие полностью исчезнут.
Это означает, что $18 трлн государственного долга на сегодня — это реальный долг — не удобная иллюзия, распространяемая Вашингтоном и кейнсианскими экономистами, о том что «долг на балансе государства» всего $13 трлн и следовательно, это «контролируемый» уровень в 75% ВВП.
Но нет, истинное соотношение заёмных средств сегодня равно 106% ВВП.
Через тридцать три года после пересечения отметки первого триллиона нагрузка госдолга на национальный доход утроилась. И если добавить $3 трлн долгов штатов и округов, полное отношение государственного долга к ВВП приблизительно равно 120%.
Нажмите на картинку для увеличения
И это приводит нас к последнему вопросу. Как мы покончили с этим финансовым беспутством? Краткий ответ — мы этого не сделали.
Вытеснение инвестиций и высокая инфляция потребительских цен отсутствовали потому, что Фед при Гринспене бросил всю мировую экономику на путь огромной кредитной экспансии и финансиализации — коварный процесс, запущенный в результате согласованных действий всех крупных центральных банков. Эта сеть печатания денег образовала огромное, но опасное «хранилище» для временного хранения долга дяди Сэма.
Это было эквивалентом денежной ловушки: облигации туда попадали, но не выходили обратно. С точки зрения практической экономики это объясняется так: в финансировании государственного долга бумажный кредит центрального банка был заменён реальными накоплениями частных трудовых доходов населения.
Действительно, благодаря привязке валюты торговой экспортной экономики Азии и экспортёров нефти примерно $5 трлн государственного долга США было поглощено иностранными центральными банками и суверенными фондами национального благосостояния. Ещё $3 трлн владеет ФРС. И ещё $5 трлн, как показано выше, временно финансировались межведомственными целевыми фондами, которые сейчас близки к переходу в режим необратимого банкротства.
Следовательно, очевидны две вещи. Первое — масштабная монетизация государственного долга не может более продолжаться, или денежная система будет уничтожена. Вот что на самом деле означает политика нулевых процентных ставок. Вот почему невменяемое печатание денег в Японии являет собой знак приближения конца эпохи монетизации.
В случае Японии, держатель крупнейшего правительственного долга в мире уже разрушил свой собственный рынок облигаций — Банк Японии единственный, кто оставил ставку 0.4% по 10-летним облигациям. И также Банк Японии сейчас быстро уничтожает иену.
Во-вторых, номинальный ВВП США в прошлом десятилетии рос менее чем на 4% в год, и в дефляционном мире не было бы шансов преодолеть это ограничение. Соответственно, смехотворно оптимистичный розовый сценарий Бюджетного бюро Конгресса не имеет даже мизерного шанса материализоваться в следующие десять лет. Вместо $8 трлн совокупного базового дефицита в следующие десять лет, прогнозируемых Бюджетным бюро, нынешняя тупиковая стратегия Вашингтона — проводимая вот уже 30 лет — образует за предстоящую декаду ещё не менее $15 трлн государственного долга.
Если добавить это к нынешней горе государственного долга страны, вы получите $33 трлн к 2024 году, примерно так. И засим следует признать, что гигантский финансовый пузырь и плохие инвестиции, созданные мировыми центральными банками за последние два десятилетия, сейчас гарантируют длительный период глобальной инфляции.
Соответственно, номинальный ВВП США достигнет к 2024 году $24 трлн. Отношение к государственному долгу получается равным 140%. Практически для будущего страны это означает бесконечный мрак финансового кризиса.
Это реальный конец игры, логичное завершение прискорбного пути беспрецедентного финансового расточительства, начатого 33 года назад.
