Дмитрий Тренин Бывший потенциальный партнер

Единственное, что сейчас нужно Западу от России, – это голосование за жесткую резолюцию по Ирану. 18 МАЯ 2006 14:38

Дмитрий ТренинПредседатель научного совета Московского центра КарнегиБывший потенциальный партнер

Единственное, что сейчас нужно Западу от России, – это голосование за жесткую резолюцию по Ирану. Какие еще вопросы следует теперь обсуждать с Россией, не очень понятно. О том, как формируется политика западных демократий в отношении России, в интервью «Газете.Ru–Комментарии» рассуждает председатель научного совета Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин.

– Дмитрий Витальевич, в отношениях России с Западом происходят изменения, меняется круг вопросов, в обсуждении которых заинтересованы стороны. Какие вопросы сейчас на первом месте для Запада?

– Сейчас Запад находится в некоторых раздумьях, как быть с Россией. Очевидно, что старая модель отношений, которая так или иначе действовала на протяжении 15 лет, уже не работает. Эта модель основывалась все-таки на слабости и зависимости России. Более дружественной она была или менее дружественной – это другой вопрос. Сейчас положение кардинально изменилось. Россия фактически объявила о своей независимости от Запада и о готовности вести дела самостоятельно. Изменения мировых цен вообще на ресурсы и, в частности, на энергоносители, особенно по сравнению с 1990-ми годами, когда цены находились на очень низком уровне, создали фактор силы, который будет действовать какое-то время. Период высоких цен, наверное, будет довольно длительным. В связи с этим изменился партнер, с которым Западу придется иметь дело.

Для большинства серьезных наблюдателей Россия находится в категории достаточно крупных не аффилированных с Западом стран. Эту группу, условно говоря, возглавляет Китай, к ней принадлежат очень разные по своему весу в мировой политике страны, такие как Индия, Россия, Бразилия, Южная Африка.

Запад имел возможность аффилировать Россию. В 1990-х годах возможности включения России в формальный организованный Запад существовали. Существовала теоретическая возможность включения России в НАТО и подключения России в том или ином качестве к Европейскому союзу. Это можно было сделать так, как были включены Япония, Германия, Польша. По целому ряду причин, о которых можно долго говорить, Запад предпочел не использовать эти возможности. Россия оказалась в свободном полете. Сейчас, с точки зрения российского руководства, страна не нуждается в такой интеграции с Западом. Россия, так же как и другие страны, строит отношения с Соединенными Штатами и Евросоюзом, основываясь на различных интересах, которые сближают партнеров или, наоборот, разводят их. В каких-то областях мы сотрудничаем, в других областях соперничаем. В отношениях с Соединенными Штатами последнее сейчас преобладает, это довольно традиционные отношения.

– В чем прежде всего сейчас заинтересован Запад?

– Он заинтересован в том, чтобы Россия не противостояла расширению его сферы влияния. Это касается бывших республик Советского Союза. США и ЕС рассчитывают на то, что Россия будет помогать преодолевать проблемы, связанные с распространением ядерного оружия. Прежде всего сейчас это относится к Ирану. Если говорить конкретно, то необходимо, чтобы Россия присоседилась к проекту резолюции СБ ООН, которая наложила бы на Иран санкции и в которой была бы упомянута глава 7 Устава ООН, позволяющая в принципе применение силы. Для Соединенных Штатов это сегодня проблема номер один. Кроме того, с точки зрения и России и Европы необходимо, чтобы Россия прекратила распространять свое влияние на Украине. Чтобы Россия согласилась на вступление в обозримой перспективе Украины в НАТО. Также чтобы Россия оставила попытки давить на Грузию. И встала на близкие с американскими позиции в отношении ядерной программы Северной Кореи. Это довольно конкретные позиции, и по всем ним Россия разительно расходится с США прежде всего, но и с Евросоюзом.

– Насколько выступление вице-президента США было адекватно воспринято в России? Это действительно скандальный поворот?

– С точки зрения многих политиков и экспертов в Соединенных Штатах и Европе, российское руководство утратило доверие со стороны Запада. Это очень важный вывод, который сделал Запад. Он означает иное качество отношений. Я предполагаю, что элементы соперничества и противостояния в них будут возрастать. Хотя элементы сотрудничества будут присутствовать.

– Какую практическую пользу рассчитывают получить лидеры Запада на встрече лидеров «большой восьмерки»?

– Сейчас в Соединенных Штатах завершился период переоценки отношений с Россией. Хотя по-прежнему неясно, что делать с Россией, уже понятно, что о стратегическом партнерстве лучше не вспоминать. Эта глава, которая так и не открылась. С точки зрения той части американского истеблишмента, мнение которой совпадает с высказываниями Чейни, Россия представляет для Запада схожую проблему, которую представлял Советский Союз. Россия – идеологически враждебная страна, российский режим враждебен демократии. На мой взгляд, эта позиция стала в Соединенных Штатах сейчас общим местом. Американское руководство будет заниматься не распространением геополитического влияния, о чем чаще всего говорят у нас, они будут стараться распространять демократию. То есть они будут играть на тех полях, которые с точки зрения Вашингтона являются для Москвы наиболее уязвимыми. Здесь я вижу много полей для соперничества и противостояния.

Я думаю, что американцы подойдут к саммиту практически. С точки зрения Соединенных Штатов саммит должен дать окончательный ответ на вопрос, какова будет позиция России в отношении Ирана. Здесь есть о чем поговорить на уровне президент – президент. Все остальное более или менее ясно, и обсуждать с Россией другие вопросы либо не будет времени, либо не будет смысла.

Беседовал Евгений Натаров

Источник: www.gazeta.ru