БЕРЛИН – Начало 2016 года было каким угодно, но только не спокойным. Падение цен на акции в Китае дестабилизировало рынки по всему миру. Рост экономики развивающих государств, похоже, заглох. Цены на нефть рухнули, вызвав кризис в нефтедобывающих странах. Северная Корея накачивает ядерные мускулы. А в Европе продолжающийся кризис беженцев подпитывает ядовитую волну национализма, угрожающего разорвать на части Европейский союз. Добавьте к этому нео-империалистические амбиции России и угрозу исламского терроризма, и тогда только комет на небе будет не хватать для полноты картины года, всё больше напоминающего пророческий конец света.
Куда не посмотреть, везде нарастает хаос. Международный порядок, выкованный в пламени XX-го столетия, похоже, исчезает, а у нас нет даже малейшего намёка на то, что может появиться на его месте.
Не трудно дать названия проблемам, с которыми мы столкнулись: глобализация, дигитализация, изменение климата и так далее. Но не ясен контекст, в котором они будут решены, если это вообще произойдёт. В каких политических структурах, по чьей инициативе, по каким правилам будут вестись переговоры по эти вопросам (или, если переговоры окажутся невозможны, будет вестись борьба)?
Политический и экономический порядок – особенно на общемировом уровне – не возникает просто так, из мирного консенсуса или никем не оспариваемых претензий стран, обладающих наибольшим могуществом. Это всегда результат борьбы за доминирование – часто брутальной, кровавой и долгой – между соперничающими державами. Только в ходе конфликтов закладываются опоры нового порядка, появляются его институты и игроки.
Западный либеральный порядок, существующий с конца Второй мировой войны, был основан на глобальной гегемонии Соединённых Штатов. Будучи единственной по-настоящему глобальной силой, США доминировали не только в сфере жёсткой военной силы (а также экономически и финансово), но и почти во всех видах мягкой силы (сюда относятся, например, культура, язык, средства массовой информации, технологии и мода).
Сегодня «Американский мир» (Pax Americana), в значительной степени гарантировавший глобальную стабильность, начал слабеть. Это особенно заметно на Ближнем Востоке и на Корейском полуострове. США продолжают оставаться сильнейшей державой мира, но они более неспособны или не хотят играть роль мирового полицейского или приносить жертвы, необходимые, чтобы обеспечить порядок. Кроме того, в глобальном мире, с его всё более тесной интеграцией в том, что касается коммуникаций, технологий и (как мы недавно увидели) перемещения людей, центры силы размыты и распылены. Уже по самой своей природе мир эпохи глобализации уклоняется от соблюдения порядков XX века.
Тем не менее, хотя новый мировой порядок, скорее всего, неизбежно возникнет, его фундамент пока еще трудно различим. Маловероятным выглядит мировой порядок во главе с Китаем. Эта страна будет по-прежнему занята сама собой, сосредоточившись на внутренней стабильности и развитии, а её амбиции, по всей видимости, ограничатся контролем над ближайшим зарубежьем и прилегающими морями. Кроме того, у Китая нет мягкой силы (почти ни в каких формах), которая совершенно необходима, если страна попытается стать мотором нового порядка.
Также вряд ли нынешний турбулентный переходный период завершится возникновением второго «Американского мира» (Pax Americana). Несмотря на технологическое доминирование Америки, сопротивление региональных держав и потенциальных контральянсов будет очень сильным.
Более того, в предстоящие годы главной проблемой, вероятно, станет управляемое снижение влияния Америки. Нет готовых правил выхода на пенсию мировых гегемонов. Доминирующую державу можно сломать во время борьбы за доминирование, но её добровольный уход не является хорошим решением, поскольку образующийся вакуум силы ставит под угрозу стабильность всей системы. По всей видимости, контролируемый конец «Американского мира» станет основной темой правления следующего президента США, кто бы им ни стал.
Всё это приводит к не менее трудному вопросу для Европы. Вызовет ли упадок «Американского мира», семь десятилетий служившего гарантом внутреннего либерального порядка в Европе, неизбежный кризис или даже конфликт? Растущий нео-национализм в странах континента, похоже, указывает на реальность такого сценария с ужасающими последствиями.
Мрачная перспектива самоубийства Европы больше не является невероятной. Что будет, если немецкий канцлер Ангела Меркель будет вынуждена уйти из-за своей политики в отношении беженцев, если Великобритания выйдет из Евросоюза, если французский политик-популист Марин Ле Пен станет президентом? Погружение в бездну станет наиболее опасным результатом, который можно себе представить, а может быть, и наиболее вероятным.
Конечно, самоубийство можно предотвратить. Но те, кто с радостью разрушают позиции Меркель, европейскую идентичность Британии и ценности французского Просвещения рискуют обрушить тот край, на котором мы все стоим.
