Когда меня попросили написать предисловие к новой книге Гирта Вилдерса, моей первой реакцией, честно говоря, было просто отказаться. Г-н Вилдерс живет под круглосуточной вооруженной охраной, потому что большое число решительных людей хотят его убить, а я на протяжении многих лет и уже так привлекаю много смертельно опасного внимания, и мне показалось, что написание этого предисловия, вероятно, увеличит количество угроз расправы.
Когда меня попросили написать предисловие к новой книге Гирта Вилдерса (Geert Wilders), моей первой реакцией, честно говоря, было просто отказаться. Г-н Вилдерс живет под круглосуточной вооруженной охраной, потому что большое число решительных людей хотят его убить, а я на протяжении многих лет и уже так привлекаю много смертельно опасного внимания, и мне показалось, что написание этого предисловия, вероятно, увеличит количество угроз расправы. Кому это нужно? Почему бы просто не сослаться на слишком занятый график и предложить автору обратиться к кому-нибудь еще? Я полагаю, что Гирт Вилдерс получает довольно много таких ответов.
Затем я пошел прогуляться по лесу и почувствовал стыд из-за того, что с такой легкостью готов был вручить эту небольшую победу его врагам. После того как я спровадил исламских блюстителей чистоты в моей стране их лидер прокаркал в интервью Арабским новостям Канады (The Canadian Arab News), что, несмотря на то, что Канадский исламский конгресс попытался установить уголовную ответственность за мои публикации об исламе в трех разных юрисдикциях, иски стоили моему журналу (похвастался он) $2 млн, и тем самым «была достигнута наша стратегическая цель — увеличить расходы на публикацию антиисламских материалов». В Нидерландах враги г-н Вилдерса, будь то джихадисты-убийцы или мультикультурный истеблишмент, разделяют одну и ту же «стратегическую цель» — увеличить расходы на общение с ним до уровня, который большинство людей не готовы нести. Нелегко быть Гиртом Вилдерсом. Уже почти десять лет он живет странной, замкнутой и очень недалекой от смерти жизнью, которая мало чем отличается от судьбы жертв похищения или, по его словам, состояния политического заключенного. Он находится под круглосуточной охраной, из-за открытых угроз убийства со стороны мусульманских экстремистов.
Тем не менее, его привлекают к суду за подстрекательство.
В Амстердаме 21-го века вы можете свободно курить марихуану и выбрать полуголого партнера для секса из витрины публичного дома. Но можете предстать перед судом за то, что вы придерживаетесь ошибочного мнения о парне, который умер в седьмом столетии.
И хотя цирковой суд в конце концов оправдал г-н Вилдерса, стремление поставить его вне граней приличия неостановимо: «Крайне правая анти-иммиграционная партия Гирта Вилдерса» (Financial Times)… «Крайне правый лидер Гирт Вилдерс», (The Guardian)… «Крайний правый антиисламский политик Гирт Вилдерс», (Франс Пресс), находится «на периферии мейнстрим политики» (Time). . . Г-н Вилдерс находится так далеко справа, что его партия является третьей по величине в парламенте. На самом деле голландское правительство сегодня у власти лишь благодаря поддержке Партии за свободу (Party for Freedom) Вилдерса. То есть он «экстремист» и «крайне правый» и т. д., а семь партий, получивших гораздо меньше голосов, чем он являются «мейнстримом»? Тут ясно видны основные проблемы с европейским политическим дискурсом и его освещением в СМИ: может быть, он кажется таким «крайним» и «крайне правым», потому что они, а не он, являются экстремистами.
И вот голландский парламентарий приземляется в аэропорту Хитроу, чтобы провести публичное выступление и немедленно депортируется правительством страны, которая когда-то была колыбелью свободы. Британское министерство внутренних дел запретило въезд г-н Вилдерсу, посчитав его угрозой «общественной безопасности», — не потому, что он угрожал какому-то человеку, а потому, что мусульманские общественные деятели угрожали ему: пэр от партии лейбористов Лорд Ахмед (Lord Ahmed) пообещал собрать толпу в 10000 человек для осады Палаты лордов, если Вилдерс все-таки там бы выступил.
Но не достаточно просто объявить человека ненормальным, необходимо также проучить тех, кто решил выяснить, каков он на самом деле. Сенатор от штата Южная Австралия Кори Бернарди (Cory Bernardi) встретился с г-н Вилдерсом во время поездки в Голландию и вернулся домой к таким вот заголовкам: «Сенатор под огнем из-за связи с Вилдерсом», (Sydney Morning Herald,) и «Призывы снять скальп с Кори Бернарди из-за Гирта Вилдерса», (The Australian). Не только члены оппозиционной партии, но и его собственной призвали уволить сенатора Бернарди с поста парламентского секретаря Лидера лояльной оппозиции Ее Величества. И почему на этом останавливаться? Пресс-секретарь правительства «отказался сообщить, считает ли он, что г-н Эбботт (Abbott) должен исключить сенатора Бернарди из Либеральной партии». Если бы только Бернарди потрепался с более респектабельными деятелями, как, например, — Уго Чавесом (Hugo Chávez) или, скажем, пресс-секретарем ХАМАС. Я рад сообщить, что во время совместного со мной выступления в Аделаиде несколько месяцев спустя, Бернарди заявил, что, как свободный гражданин, он сам будет решать с кем ему встречаться.
На каждого независимо мыслящего человека, как, например, сенатора Бернарди, Лорда Пирсона из Ранноха (Lord Pearson of Rannoch), или баронессу Кокс (Baroness Cox) (которая организовала показ фильма Вилдерса Fitna (Фитна) в Палате Лордов), есть тысячи других общественных фигур, получивших посыл: держитесь подальше от ислама, если вы не хотите, чтобы вам сломали жизнь — и держитесь подальше от Вилдерса, если вы хотите, чтобы вас оставили в покое.
Но в конце концов, спокойной жизни просто не будет. Не обязательно соглашаться со всем, что г-н Вилдерс говорит в этой книге, — или, на самом деле, с чем-либо из того, что он говорит, для того, чтобы признать, что когда лидер третьей по величине партии в одном из старейших демократических законодательных собраний на земле вынужден жить под постоянной угрозой убийства и почти десять лет скрываться в «безопасных домах», что-то очень странное происходит в «самой толерантной стране в Европе», — и что мы несем ответственность за то, чтобы честно посмотреть в лицо проблемы, пока ситуация еще не ухудшилась.
Десять лет назад, еще до свержения Саддама Хусейна, у многих экспертов в СМИ был стандартный посыл об Ираке: это искусственное образование, слепленное из частей, которым не место в составе единого государства. Я по этому поводу шутил, что любому, кто думает, что различные компоненты Ирака несовместимы, следует взглянуть на Нидерланды. Если суннитов и шиитов, курдов и арабов ничто не объединяет настолько, чтобы этого было достаточно для функционирования государства, то как вы назовете раскол юрисдикции между пост-христианскими, бисексуальными, свингующими любителями травки и мусульманами, выступающими против блуда, педерастии и всего-что-по-кайфу? Если Курдистан плохо вписывается в Ирак, насколько хорошо Порностан вписывается в Исламскую республику Нидерландов?
Годы идут и ситуация становится все печальней. «Самая толерантная страна в Европе» превращается во все более несуразное место, где бьют геев, женщины с непокрытой головой подвергаются насмешкам, а постановку «Дневников Анн Франк» невозможно играть в школьном театре, потому что когда на сцене появляются актеры, изображающие Гестапо, из аудитории раздаются крики: «Она на чердаке!»
Согласно данным одного опроса 20% учителей истории отбросили некоторые, а.., проблемные аспекты Второй мировой войны, потому что в классах с некоторыми специфическими, а…, демографическими особенностями, ученики не верят в реальность Холокоста, а если он и произошел, то немцам надо было доделать свою работу и у нас не было бы сейчас всех этих проблем. Более изобретательные наставники искусно завоевывают сердца своих ненавидящих евреев учеников, сравнивая Холокост с «Исламофобией», — ведь все помнят тех еврейских террористов, угнавших Фоккеры и влетевших в Рейхстаг, не так ли? А как насчет банд молодых евреев нападающих на пожилых людей, как это делает мусульманская молодежь в старом районе Вилдерса под названием Каналениланд (Kanaleneiland)?
Что касается «Исламофобии», то это настолько распространенная проблема, что уезжают сами евреи. «Шестьдесят процентов общины ортодоксальных иудеев Амстердама намерены эмигрировать из Голландии», говорит Бенцион Эверс (Benzion Evers), сын главного раввина города, пятеро из его детей уже уехали в 2010 году. Путеводитель Frommer’s по «самому толерантному городу Европы» признает, что «посетители евреи, одетые таким образом, что их можно четко идентифицировать как евреев» находятся под угрозой нападения, но деликатно объясняют это «израильско-палестинским конфликтом». «Евреи, у которых есть совесть, должны покинуть Голландию, где они и их дети не имеют будущего», рекомендовал Фриц Болкештейн (Frits Bolkestein), бывший голландский лидер Либералов. «Антисемитизм будет существовать и дальше, потому что марокканскую и турецкую молодежь не волнуют усилия по примирению».
Если вам интересно, что еще не волнует эту «молодежь», спросите Криса Крейна (Chris Crain), главного редактора The Washington Blade, газеты для геев в столице Америки. В попытке отдохнуть от христианских фундаменталистов теократов из Республиканской партии, он и его молодой человек решили побаловать себя отдыхом в Амстердаме, «возможно, самом дружелюбном для геев «месте на планете». Они прогуливались по улицам города, когда были остановлены бандой из семи «молодчиков», которые избили их кулаками и ногами и повалили на землю. Администрация Амстердама, озадаченная ростом насилия, заказала исследование, чтобы определить, по выражению журнала Der Spiegel, «почему марокканские мужчины нападают на местных геев».
Ну да, сложно ответить. Ну, просто ничего в голову не приходит. Гении из Амстердамского университета сделали вывод, что атаковавшие чувствовали на себе «неодобрение общества» и «возможно, борются со своей собственной сексуальной идентичностью».
Вот оно! Решить проблему напряженности в городе можно, если скажешь марокканской молодежи, что они латентные гомосексуалисты. К тому же мне кажется, что многие турки тоже немножко педиковатые, разве не так?
Но не волнуйтесь. В «самой толерантной стране Европы» все еще осталась куча толерантности.
Способны ли голландцы в принципе что-либо не потерпеть? В 2006 году министр юстиции Пит Хейн Доннер (Piet Hein Donner), заявил, что в шариате не было бы ничего плохого, если большинство голландцев проголосовали за него, что и происходит с большим энтузиазмом в Египте и других странах, благословленных Арабской Весной. Предыдущей реакцией г-на Доннера на «исламский радикализм» было (об этом ниже) предложение принять в Нидерландах новый закон о богохульстве.
В таком перевернутом мире Пит Хейн Доннер, исследователи из Амстердамского университета и сотрудники Генеральной прокуратуры, устроившие показательный судебный процесс – это «мейнстрим», а Гирт Вилдерс – «крайне правый». Сколько же таких крайних? Г-н Вилдерс приводит данные опроса, в котором 57% респондентов говорят, что массовая иммиграция была самой большой ошибкой в голландской истории. Если импорт большого количества мусульман на Запад действительно был ошибкой, то это была также совершенно ненужная ошибка. Можно сказать, что у некоторых стран — Голландии, Франции и Великобритании – есть определенный постколониальный долг перед своими бывшими колониями, но у Швеции? Германии? От Мальме до Манхейма ислам изменил общества, до сих пор практически не связанные с мусульманским миром. Даже если вы не согласны с 57% голландских респондентов, опытом главного раввина Амстердама, избитого редактора гея и стариков из Каналениланд, как минимум можно сказать, что исламизация европейских городов бросает вызов знаменитой «толерантности»Евтопии (Eutopia). Но политический класс, ответственный за это беспрецедентное «демографическое замещение» (по словам французского демографа
Мишеля Трибала (Michèle Tribalat)), настаивает на том, что эта тема не должна обсуждаться. Британский писатель Мартин Эмис (Martin Amis) спросил Тони Блэра (Tony Blair), является ли демографическая ситуация на Континенте частью «европейской беседы» на встречах с его коллегами премьер-министрами. Г-н Блэр ответил с обезоруживающей честностью: «Это подземная беседа.» То есть ребята, загнавшие нас в этот бардак не могут сообразить как говорить об этом публично, не используя сусальных банальностей потертого культурного релятивизма.
Для Гирта Вилдерса этого не достаточно. В отличие от большинства его критиков он много путешествовал в мусульманском мире. В отличие от них он читал и перечитывал Коран все бесконечные ночи нахождения взаперти в тоскливом «безопасном доме» без утешения семьи и друзей. Одним из возможных взглядов на происходящее было бы представить себе эту ситуацию наоборот. Мэр Роттердама — мусульманин с марокканским паспортом, сын берберского имама. Как бы саудовцы посмотрели на итальянского католического мэра Эр-Рияда? Иорданцы на американского еврея мэра Зарка? Согласятся ли граждане Каира и Кабула стать меньшинством в своих родных городах просто потому, что говорить на эту тему слишком невежливо?
Задать такой вопрос значит раскрыть его абсурдность. От Нигерии до Пакистана мусульманский мир не терпит даже древних меньшинств. В Ираке половина христианского населения бежала из страны, в 2010 году был стерт с лица земли последняя церковь в Афганистане, и в обоих случаях такая конфессиональная этническая чистка произошла на глазах Америки. Мультикультурализм – это монокультурное явление.
Но политический истеблишмент Европы настаивает на том, что беспрецедентная преобразующая миграция может обсуждаться только в принятых им рамках. Мы говорим себе, что в мультикультурном обществе милая пара геев в доме N 27 и полигамный мусульманин с четырьмя невестами-детьми в одинаковых никабах в доме N 29 могут жить бок о бок, и каждый из них будет добавлять красок в богатый и яркий гобелен разнообразия. И тот, кто говорит иначе, должен быть извергнут во тьму внешнюю.
Гирт Вилдерс считает, что мы должны иметь возможность говорить об этом и, как граждане старейших и самых свободных обществ на земле, обязаны это делать. Без него и некоторых других смельчаков, мнения 57% голландских избирателей не будут представлены в парламенте. Что, если хорошенько поразмыслить, довольно странно для демократического общества. Большинство проблем, стоящих сегодня перед западным миром, порождено политикой, полностью принятой политическим классом. Средний европейский избиратель может выбирать между партией чуть левее центра и партией чуть правее его, но за кого бы он ни проголосовал, эти партии находятся полном согласии по всем вопросам от массовой иммиграции и социальных программ-банкротов до изменения климата. И они безжалостно делегитимизируют всех, кто хочет более широкой дискуссии. В случае с Кори Бернарди в Австралии, например, меня поразило то, насколько местная пресса опирается на одни и те же избитые клише о Вилдерсе.
The Sydney Morning Herald:
«Гирт Вилдерс, контролирующий властный баланс в голландском парламенте, сравнил Коран с Майн Кампф и назвал пророка Мохаммеда педофилом…»
The Australian:
«Он вызвал гнев мусульманской общины Нидерландов, заклеймив ислам религией насилия, сравнив Коран с Майн Кампф и назвав пророка Мохаммеда педофилом…»
Тони Истли (Tony Eastle) на Радио ABC:
«Гирт Вилдерс, контролирующий властный баланс в голландском парламенте, вызвал гнев мусульманской общины Нидерландов, сравнив Коран с Майн Кампф и назвав пророка Мохаммеда педофилом…»
Боже мой, можно почти подумать, что все эти трудолюбивые журналисты просто копируют слова друг друга вместо того, чтобы узнать, что этот парень говорит на самом деле. Человек, появляющийся на страницах книги, совсем не выглядит рычащим бандитом из медийной демонологии, но начитанным, много поездившим, элегантным и проницательным аналитиком, цитирующим таких «фанатиков» и «экстремистов» как Черчилль и Джефферсон. Что касается беспрерывно повторяющихся конспектов из австралийской прессы, то Майн Кампф запрещена в большей части Европы, отрицание Холокоста – это преступление, а когда французский закон об отрицании геноцида армян был отброшен, президент Саркози (Sarkozy) немедленно объявил о том, что он подготовит еще один закон об отрицании геноцида ему на замену. Верховный суд Канады подтвердил вердикт суда нижней инстанции о «ненавистных высказываниях» человека, просто перечислившего номера библейских глав и стихов, осуждающих гомосексуализм.
Тем не менее, в западном мире, все более комфортно регулирующем, надзирающем и вводящем уголовную ответственность за книги, речи и идеи, государство по-настоящему подобострастно относится к исламу. «Пророк Мухаммед» (как теперь автоматически его называет во всех иных случаях безукоризненно светский Запад) является бенефициаром нашей готовности мучить логику, закон и свободу на службе приспособления к исламу. Возьмите случай Элизабет Сабадич-Вульф, венской домохозяйки, жившей в нескольких мусульманских странах. Ее потащили в австрийский суд за то, что она назвала Мухаммеда педофилом, потому что он начал брачные отношения, когда его невесте, Аише, было девять лет. Г-жа Сабадич-Вульф была признана виновной и оштрафована на 480 евро. Характерна логика судьи:
«Педофилия фактически неверна, так как педофилия это сексуальное предпочтение, которое исключительно или главным образом направлено на детей. Тем не менее, это не так в случае Мухаммеда. Он все еще был женат на Айше, когда ей было 18 лет».
То есть вы не педофил, если лишил девственности четвероклассницу, но она у вас жила до окончания школы? Полезный совет, если вы планируете поход в Альпы. Или это еще один из тех постулатов, которые нельзя применять универсально?
Человек, бросающий прямой вызов такой чуши, найдет себе много врагов. Тем не менее, удивительно то, насколько мало истеблишмент скрывает свое желание избавиться от Вилдерса тем же быстрым и решительным способом, что и от Пима Фортуина (Pim Fortuyn) и Тео ван Гога (Theo van Gogh). Судья, который вел процесс, лишил обвиняемого той же степени безопасности в суде, которая была дарована Мухаммеду Буейри (Mohammed Bouyeri), убийце Тео ван Гога. Хенк Хофланд (Henk Hofland), избранный нидерландским «журналистом столетия» (как саркастично замечает автор), попросил власти лишить Вилдерса полицейской охраны, чтобы тот понял каково жить в вечном страхе за свою жизнь. Фильм Вилдерса Фитна посчитали «подрывным», тогда как фильм Убийство Гирта Вилдерса (DemoordopGeertWilders) – не подрывной и вполне респектабельный и потому был продюсирован и рекламировался на государственной радиостанции. Можно подумать, что, как пишет вебсайт Врата Вены (Gates of Vienna), голландское государство вызывает дух Генриха II (Henry II): «Кто избавит меня от этого беспокойного блондина?»
Добровольцам нет числа. В странах Бенилюкса наблюдается повторение тревожной динамики. Тех, кто пытается анализировать ислам вне узких границ евтопического политического дискурса, запрещают, как бельгийский Влаамс Блок, отправляют в ссылку, как Айян Хирси Али (Ayaan Hirsi Ali), или убивают, как Фортуина или ван Гога. Как быстро «самая толерантная страна в Европе» взяла на вооружение «застрели посланника» в качестве универсального лекарства от «Исламофобии».
Нет никакой «иронии» в том, что самая либеральная страна в Западной Европе окажется дальше всех на пути в глубоко нелиберальный ад. Все это можно было легко прогнозировать и Гирт Вилдерс просто озвучивает очевидное: чем более мусульманским становится общество, тем меньше у него будет всего, включая человеческую свободу.
У меня нет желания жить так, как живут Гирт Вилдерс или Курт Вестергаард (Kurt Westergaard), не говоря уже о том, чтобы умереть как Фортуин или ван Гог. Но я также хочу жить в правде, как свободный человек, и мне не нравится скукоженное видение свободы, предлагаемое голландской прокуратурой, британскими миграционными властями, австрийскими судами, канадскими трибуналами «по правам человека» и другими полезными идиотами на службе исламского империализма. Большему числу людей надо следовать рекомендации Айян Хирси Али: разделить риск. Так что в следующий раз, когда против автора романа или карикатуры будет выпущена фатва, он разойдется по всему миру и скажет исламским экстремистам: наша смерть вам не поможет. Вам надо получить большую кредитную линию в Банке Джихада, потому что вам придется убить нас всех.
Как говорит Гирт Вилдерс о всеобщем культурном загнивании мусульманского мира: «Все дело в культуре, болван». И наша культура заранее капитулирует и шагает в свое зажатое, напуганное и (опять Блэр) подземное будущее. Как написал Джон Милтон (John Milton) в Ареопагитике в 1644 году: «Дайте мне свободу знать, произносить и свободно спорить в согласии с моей совестью». Трагедия в том, что битвы Милтона повторяются через триста пятьдесят лет, но Западный мир ковыляет в психологическое рабство, автором которого он сам и является. Гирт Вилдерс не готов сдаться без того, чтобы воспользоваться своим правом знать, произносить и свободно спорить – на экране, в печати и на избирательном участке. Мы должны ценить этот дух, пока еще есть такая возможность.
