Инновации распила

Грандиозные перемены, произошедшие в нашем Отечестве за последнюю четверть века, среди прочего, отменили не только необходимость увязывать использование бюджетных денег с конкретным результатом, но и освободили чиновников от необходимости думать в подобных категориях. Появилась и еще одна новость: по итогам проверки «Сколково» прокуроры также направили в следственные органы материалы для возбуждения 4 уголовных дел.

Когда лет семь назад в официальных кругах заговорили об инновациях, публика не сразу поняла, о чем идет речь. Ясно было, что нам обещают придумать что-то новое. Но что именно? Для чего? И зачем? Об этом идеологи инновационной экономики не проронили ни слова.

Год за годом, несмотря на выделение огромных сумм денег из бюджета, ясности не наступало. В советское время программы научного развития имели очень четкие и понятные цели – военные или хозяйственные. Этим целям было подчинено комплексное планирование, включавшее в себя формирование стратегии исследований. Чем более консервативным становилось советское общество, тем более инерционной становилась система, тем сильнее делался отрыв фундаментальных разработок от прикладных задач. Но даже в самые застойные времена можно было более или менее внятно ответить на вопросы «зачем» и «почему» — с точки зрения интересов общества — проводится то или иное исследование, на что идут деньги.

Грандиозные перемены, произошедшие в нашем Отечестве за последнюю четверть века, среди прочего, отменили не только необходимость увязывать использование бюджетных денег с конкретным результатом, но и освободили чиновников от необходимости думать в подобных категориях. Деньги выделяются не для решения определенной общественной или государственной задачи, а на «проект». Между собой эти «проекты» могут быть никак не связаны, их общественное значение не только не очевидно, но и не обсуждается. В лучшем случае можно судить лишь о качестве проекта.

Именно на основе этих принципов были созданы две основных структуры, ведающие инновациями – «Сколково» и «Роснано».

Прошли годы. И сегодня мы получаем, наконец, некоторые обоснованные представления о том, для чего, зачем, а главное, в чьих интересах все это было сделано.

Ответ, увы, не будет неожиданным. Единственным общественно-значимым результатом деятельности этих организаций оказалась растрата государственных средств в беспрецедентных масштабах.

Как сообщил Генеральный прокурор Юрий Чайка, выступая на «Правительственном часе» в Государственной Думе, итогом деятельности «Сколково» и «Роснано» на данный момент оказываются 7 уголовных дел и многомиллиардные суммы, потерянные этими организациями при крайне сомнительных обстоятельствах.

В 2013 году выяснилось, что в одном только «Сколково» были бесконтрольно потрачены 125 миллиардов рублей. Причем нарушения были выявлены практически по всем направлениям. Деньги бесследно исчезали при создании рекламных видеороликов, выделении грантов, строительстве любых объектов.

В «Роснано» картина немногим лучше. По результатам прокурорской проверки здесь возбуждено 3 уголовных дела. Причем это лишь дела, открытые за последнее время. Претензии к «Роснано» и «Сколково» возникали у прокуратуры и раньше. Например, в конце 2013 года сообщалось о возбуждении уголовного дела по факту мошенничества в отношении бывшего гендиректора проектной компании «Роснано» — ООО «Литий-ионные технологии» («Лиотех») Александра Ерохина. А в отношении «Сколково» и его дочерних компаний Генпрокуратура проводила проверку с апреля по август 2013 года после того, как в конце 2012 года были обнародованы материалы Счетной палаты, продемонстрировавшие масштабы коррупции в этом заведении. В конце октября прошлого года в Генпрокуратуре сообщили, что ведомство выявило многочисленные нарушения. Однако затем, странным образом, все претензии к фонду «Сколково» сняли.

Сейчас, когда мы читаем про вновь открытые уголовные дела, тоже нет особой уверенности, что они будут доведены до конца. Мы не знаем, кого, в конечном счете, назначат ответственными за тотальное воровство. Точно так же, как не знаем, доведется ли нам увидеть тех, кого назначат крайними, в «полосатых пижамах», или они отделаются домашним арестом в многокомнатных квартирах, символическими штрафами и переводом на другую, тоже высокооплачиваемую и престижную работу.

Конечно, воровством и неэффективным вложением денег в современной России никого не удивишь. Как говорил один госчиновник, а ныне депутат, «для того, чтобы один рубль украсть, надо девять рублей неэффективно потратить». Принцип этот хорошо известен и применяется постоянно. Однако даже на этом фоне наши инновационные центры выделяются своими масштабами и откровенной наглостью распила.

Можно долго и громко возмущаться коррупцией, которая имела место при подготовке сочинской Олимпиады. Но, как мы сейчас видим, стадионы все-таки были построены, спортивные трассы оборудованы, здания возведены, дороги проложены. Сколько это стоило на самом деле, в этом пусть разбирается Счетная палата, но так или иначе, результат вложений можно наглядно продемонстрировать.

А вот деньги, затрачиваемые в «Роснано» и «Сколково», никакого видимого и ощутимого результата не дали. Что самое обидное, но и невидимого, доступного лишь пониманию научных экспертов – тоже.

Огромные суммы, изъятые на нужды этих организаций из общего бюджета развития науки в России, наглядно контрастируют с крайне скудным финансированием академических институтов и университетов, которые, несмотря на это, героическим образом продолжали работать по известному русскому принципу «не благодаря, а вопреки». И, странным образом, министерство образования и науки, возглавляемое сначала Андреем Фурсенко, а потом Дмитрием Ливановым, постоянно мечущее громы и молнии по поводу «неэффективности» РАН или университетов, в случае со «Сколково» или «Роснано» несмотря на многочисленные скандалы, ни разу не попыталось — хотя бы для виду — предпринять какие-то меры по наведению порядка и ужесточению бюджетной дисциплины. И действительно, одно дело громить Академию наук и устраивать сокрушительные реорганизации в вузах, а совсем другое – покуситься на святая святых российской элиты, инновационные центры распила денег.

У преподавателей университетов, ученых, студентов и аспирантов нет мощного лобби просто потому, что у них нет больших денег. Их несчастье в том, что им давно уже нечего украсть, да и негде. Да ведь не умеют и не хотят. Такие люди не могут вызывать уважения у начальства. Не деловые они, не инициативные, лишенные гибкости, тупо и упрямо пытающиеся заниматься заведомо невыгодными с точки зрения рынка фундаментальными исследованиями, наивно служить своим давно низвергнутым с общественного пьедестала ценностям – знанию, просвещению, разуму. Именно эти странные люди, в конечном счете, должны будут затянуть пояса и отказаться от своего будущего ради того, чтобы покрыть многомиллиардный ущерб, нанесенный обществу и государству сколковскими и роснановскими «инноваторами».

Разумеется, министерство предпочло бы, чтобы все эти вузы и институты вместе с их сотрудниками были бы вообще уничтожены. В таком случае, у «Сколково» и «Роснано» не было бы конкурентов, и мы просто не узнали бы, что в этих инновационных центрах что-то не так – не с чем и некому было бы сравнивать. Но времена у нас относительно гуманные, сжигать ученых на кострах вместе с книгами уже не принято. А потому чиновникам министерства образования приходится действовать более тонкими, менее радикальными методами, постепенно сокращая финансирование науки, отнимая у научных учреждений собственность, сокращая кадры и увеличивая нагрузку, по возможности бессмысленную, сковывая их всевозможными запретами и инструкциями, блокирующими работу — в противоположность полной свободе, предоставленной «инноваторам».

И все-таки главный вопрос, по-настоящему волнующий все большее число людей, не о том, куда пропали деньги. Насчет денег все давно ясно — безо всяких прокурорских проверок.

Но очень многим, если не почти всем в нашей стране, очень хочется узнать: понесут ли виновные когда-либо настоящее наказание?

Деньги, украденные через «Роснано» и «Сколково», не просто сворованы у государства, они украдены у каждого из нас. Всем нам приходится сегодня платить по этим счетам. Это не просто закрытые лаборатории и свернутые научные проекты, это — тысячи ученых, вынужденно покинувшие Родину, чтобы не умереть с голоду, это – не построенные и разрушенные дороги, это «Скорая помощь», изуверски «оптимизированная» в провинциальных районных центрах, это тысячи и тысячи больших и малых катастроф, сопровождающих нашу жизнь ежедневно.