Интервью М.Хазина: комментарии к позиции У.Баффета. Текст был опубликован 4 марта 2003 года на сайте opec.ru. Михаил Леонидович, один из самых богатых людей мира, глава инвестиционной компании Berkshire Hathaway, миллиардер Уоррен Баффет весьма пессимистично оценивает перспективы мировой экономики. Он заявил, что банки не понимают угроз, затаившихся в их балансовых отчетах. Миллиардер-пессимист в письме акционерам Berkshire Hathaway пишет о «временной бомбе для всех партий, которая сведет счеты с ними и с экономической системой». Баффет заметил то, о чем Вы говорили?
Если смотреть на всю логику действий Алана Гринспена за последние 3 месяца, то она совершенно четко укладывается в рамки некоей логики, из которой следуют достаточно субъективные выводы. Их можно интерпретировать по-другому и поэтому интересно смотреть на то, как эти выводы воспринимают те люди, которые в силу обстоятельств более знакомы с действиями господина Гринспена и реалиями американских фондовых рынков. Гринспен в начале декабря говорил о том, что во времена золотого стандарта все было не так уж и плохо. Сразу после этого высказывания начинается девальвация доллара, которая на сегодня уже достигла уровня почти 2,5% за 2,5 месяца. Наступает некоторый локальный откат, длился он 2 недели в течение которых доллар от уровня 1,085 откатился до уровня 1,07, и только вчера он снова перевалил за отметку 1,09. Это было связано с решением Турции, это чисто геополитический эффект. Как только ситуация хотя бы относительно стабилизовалась, Гринспен выступает перед Конгрессом, где четко и ясно говорит о том, что нынешняя бюджетная политика администрации Буша неминуемо приведет к резкому неконтролируемому росту государственного долга. Он употребляет даже такой достаточно острый термин, как «точка невозврата».
А что говорят по этому поводу западные комментаторы?
Они восстанавливают в речи Гринспена пропущенные вещи: аналогичная ситуация была в США в середине 1980-х годов, нынешняя экономическая политика Буша очень напоминает ту, которую проводил Рейган. Тогда учетная ставка приближалась к 10%, доходность государственных облигаций США достигала 17%-18%, и государственный долг резко рос на фоне экономического роста в стране, который стимулировался из бюджета, и при этом доллар был девальвирован примерно на 40% за 2 года.Теперь давайте смотреть, что нас ожидает сейчас. Фактически Гринспен (на что неявно указывают комментаторы) сказал, что доллар девальвируется еще как минимум на 40%. Но к середине 1980-х гг. и в середине 1990-х гг. не было никакой альтернативы доллару как мировой резервной валюте, и даже попыток таких не было, потому что рейганомика началась, когда Генеральным секретарем ЦК КПСС был Юрий Владимирович Андропов. В этой ситуации никому бы из западных стран и в голову не пришло устраивать какую-то конкуренцию доллару. Сейчас ситуация совершенно другая и, более того, существенно изменился фондовый рынок. Я неделю тому назад на форуме ОРЕС.Ru задал вопрос: «Какого уровня девальвацию доллара может выдержать современный фьючерсный рынок, в котором все цены номинированы в долларах, без того, чтобы владельцы фьючерсных контрактов стали бы убегать в евро, в йену, в золото и т. д.?» Я ответа на этот вопрос не знаю, я не специалист. Никто мне на форуме не ответил. Кто лучше всех в этом разбирается? А в этом лучше всех разбираются долгосрочные игроки на фондовых рынках. Почему? Потому что краткосрочные игроки могут в рамках спекуляции уйти от любого длительного тренда. Стратегические игроки себе такого позволить не могут. Кто у нас главный в мире стратегический игрок? Уоррен Баффет. И вот мы видим, что Баффет говорит о том, что он ничего хорошего не ждет. Что это означает? Это означает то, что он понимает в рамках своего ощущения рынка, что стратегические игроки не могут себе позволить мощной девальвации доллара, что рынок этого не переживет. Для чего Гринспен говорил о золоте в декабре месяце? Он давал сигнал участникам рынка: ребята, пускай вас не волнует девальвация, потому что она будет локальной. Да, вы понесете некоторые потери, но это будет просто компенсация тех доходов, которые вы получили в 1990-е годы. Но мы достаточно скоро зафиксируем доллар, привязав его к золоту.
Еще раз говорю — это был прямой сигнал рынку, ринспен обращался к рынку. По всей видимости, Баффет считает, что такого рода привязка не будет достаточно убедительна. Я не могу восстановить его доводы, я слишком слабо разбираюсь в фондовом рынке. Но у меня есть свои доводы. Они следующие: поскольку девальвация доллара устраняет лишь макроэкономические диспропорции в американской экономике (прежде всего, дефицит балансов — внешнеторгового, платежного и т.д.), то все равно ее будет недостаточно, потому что необходимо, чтобы произошла структурная перестройка экономики с существенным падением ВВП. Иными словами, девальвация доллара имеет два основных фактора: первый – макроэкономический, монетарный, связанный с чрезвычайно плохими макропараметрами (декабрьская статистика показывает, что это должна быть довольно значительная девальвация, потому что 5%-ная девальвация только увеличивает дефицит внешнеторгового баланса США). А второй фактор падения доллара, который пока еще не задействован – это структурный фактор, это падение ВВП в результате структурной перестройки экономики. Я не знаю, как Баффет учитывает этот фактор, я не исключаю, что он его учитывает, оценивая стоимость акций новой экономики и ту реальную прибыль, которую они приносят. Может у него есть еще какие-то факторы. Я не уверен, что он понимает, как устроен межотраслевой баланс. Но он совершенно четко считает — концепция Гринспена, обозначенная в начале декабря, говорящая о том, что девальвацию доллара удастся провести быстро, потом привязать доллар к золоту, тем самым остановив его падение и предотвратив уход игроков и владельцев фьючерсных контрактов в другие активы, не пройдет. А то, что он об этом сказал вслух, означает, что обратный отсчет уже пошел.
Когда Гриспен дал все эти сигналы рынку, как отреагировал рынок?
Это вопрос очень сложный, потому что это надо изучать по отдельным секторам рынка. В целом, я обращаю Ваше внимание на то, что как только он это сказал, цены на золото пошли вверх. Иными словами, есть основание считать, что рынок воспринял этот сигнал лишь частично. Он понял, что золото будет играть ключевую роль, но вместе с долларом. Рынок это воспринял как возвращение к ситуации скорее 1960-х годов, к новому Бретон- Вудсу. А Баффет видит дальше.
Почему на мнение столь известного и уважаемого на рынке игрока рынок не отреагировал?
Этому есть несколько причин. Я думаю, что часть из них носит психологический характер. Вспомните 1998 год. На фондовом рынке уже летом 1998 года (вы помните, когда он обрушился) большая часть обычных рядовых игроков, являвшихся спекулянтами, но не экспертами, не аналитиками, такими сложностями не задавались: у нас есть правительство, у нас есть Дубинин, у них есть Гринспен, пускай у них голова болит, каждый отвечает за свое. Это первый психологический фактор.Есть второй психологический фактор: это очень страшно, это же разрушение мира. Эти люди никакого другого мира не видели. Среди нынешних биржевых спекулянтов (а Бретон-Вудс отменен 30 лет назад) тех, которым больше 50-ти лет крайне мало, они вообще ничего не формируют. Они просто не понимают, насколько все изменится.
И, наконец, фактор третий — объективный. А делать-то что? Вот Баффет, у него акции, он понимает, что произойдет нечто катастрофическое, а что он сделать может? Он что, может их продать? Нет, не может. Он на самом деле находится в ситуации, в которой его задача быстро реструктурировать портфель, но при этом он глобальные потери на длительную перспективу на 10-12 лет все равно понесет. На самом деле я не исключаю, что кто-то на рынке отреагировал, но, поскольку он при этом одни акции продавал, а другие покупал, это оказалось не очень заметно. А массам, грубо говоря, всем фондам, которые аккумулируют деньги граждан, такого рода тонкости не даются, это же организации посреднические, им, по большому счету, наплевать — рынок вверх, рынок вниз. Им важно получить свои посреднические проценты, а то, что у них все граждане заберут деньги, так это от них не зависит, они ничего не смогут сделать. На самом деле это сочетание и субъективных и объективных причин. Если бы Баффет об этом сказал 3 года назад, как я, тогда бы люди могли задуматься, потому что мнение Баффета было бы авторитетным. Все говорят: подъем, подъем, а Баффет говорит — будет плохо.Кстати, Сорос об этом сказал. Он конечно же не понимал «что», не понимал «как», но он сказал «музыка уже кончилась, а они все еще танцуют». Это было сказано после того, как обрушился его фонд, после его фактического разорения как крупнейшего игрока на этом рынке. И все это восприняли как некую обиду, что их выкинули. Не поняли. А что касается Гринспена, то он в тот момент этого еще не понимал. Он видел не все, а сделать мог еще меньше, чем видел.
4 марта 2003 Хазин Михаил Леонидович
