Текст написанный для сайта fintimes.ru (система km.ru). Очень сокращенный и упрощенный, как обычно для этого ресурса, но проблему описывает достаточно адекватно. М.Хазин Саммит Европа-Россия
Сегодня начался саммит Европа-Россия в Португалии. Про формальные темы, которые будут на нем обсуждаться, можно прочитать в прессе, а вот о том подтексте, который лежит в основе современных европейско-российских отношений, сказать точно стоит.Современная Европа – один из самых сбалансированных с точки зрения структуры экономики, регионов мира. Что, собственно, хорошо видно по показателям главной европейской валюты – евро. Да и другие местные валюты, типа швейцарского франка, британского фунта или норвежской кроны, показывают весьма и весьма неплохие результаты. Но, отметим, что такая структура экономики создавалась последние десятилетия под существующую в мире структуру разделения труда. В рамках которой Европа продает во многие страны мира и, в первую очередь, США товары с высокой долей добавленной стоимости. Поскольку США за счет эмиссии стимулирует собственный спрос, то те, кто его удовлетворяют, тоже получают свой добавочный «кусок». В нашем случае это означает, что производя около 20% мирового ВВП по паритету покупательной способности, Европа потребляет существенно больше – порядка 30%. Это, конечно, не США, которые потребляют практически 40%, но все-таки.Обсуждать причины мирового валютно-финансового кризиса, который разрушит современную долларовую систему вместе с механизмом дотаций спроса в отдельных странах, мы сейчас не будем, поскольку делали это не раз. Но после такого разрушения Европа не просто потеряет практически треть своего потребления – с соответствующим падением уровня жизни населения. Она еще и встанет перед существенным падением мирового совокупного спроса, который радикально изменит его структуру. Сегодня это спрос дотируется примерно на 20 процентов – до начала структурных изменений. Последние еще более его уменьшат, но и 20% — это очень много. Есть серьезные основания считать, что в результате начала острой стадии финансового кризиса (начальная стадия идет уже лет семь) резко сократятся многие потребности граждан, в частности, например, тяга к путешествиям. Как следствие, резко упадет спрос, например, на продукцию европейской авиационной промышленности (продать лайнер А-380 станет практически невозможно), страны Западной Европы существенно потеряют в доходах от туризма. Поскольку соответствующих исследований никто не проводил, то и точную посткризисную структуру мировой и европейской экономики никто не знает, но общие процессы можно описать. Состоят они в том, что чем более «оторвана» отрасль от конечного спроса, чем более она дотируется за счет эмиссии доллара, тем сильнее упадет спрос на ее продукцию. Иными словами, падение производства (а значит, доходов производителей) в различных отраслях будет неравномерным, причем чем выше доля добавленной стоимости, тем сильнее упадут ее продажи (в денежном выражении, стоимость отдельной вещи может и вырасти).Но современная Европа живет за счет дотаций наиболее богатых стран Евросоюза – то есть тех стран, которые имею максимальный доход от продажи товаров в США или те страны, которые получают много эмитированных долларов (например, Россия или страны Персидского залива). Если этот поток прекратится, то финансировать Евросоюз станет практически невозможно – и что тогда делать?
Соответствующее решение было предложено США где-то года два тому назад – создать единую экономическую систему Евросоюза и Северной Америки, условно называемую «Атлантическое единство». Для того, чтобы пролоббировать эту концепцию через европейские элиты пришлось даже организовать массовую pr-кампанию по «демонизации» России (включающую убийство Политковской и Литвиненко, истерики в Эстонии и Грузии, шум по поводу еще даже несостоявшихся нарушений на выборах в России и так далее) и, в общем, Европа эту программу приняла. Канцлер Меркель даже где-то год назад произнесла замечательную фразу о том, что будет создана новая объединенная «евродолларовая» валюта.Проблема была только в одном – в отличие от безупречной финансовой системы Европы, в США ситуация, прямо скажем, не ахти. Без существенной ее реструктуризации ни о каком создании «Атлантического единства» и речи быть не может. И есть серьезные основания считать, что реструктуризацию начали – иначе откуда бы взялся первый за всю американскую историю августовский финансовый кризис. Но столкнулись с такими проблемами, начали ворошить такую кучу проблем, что быстро дали «задний ход». Причем не просто остановили реструктуризацию (напомню, это только мое предположение), но и снизили учетную ставку, чем стимулировали эмиссию и, фактически, отложили идею такой реструктуризации «до бесконца».Но это означает, что проблемы Европы остались в Европе. И она теперь должна их решать самостоятельно. А источник решения таких проблем может быть только один – это серьезный финансовый поток, который существенно скомпенсирует то, что сегодня Европа получает от США. Такой источник может быть (на сегодня, во всяком случае) только один – это массовые поставки дешевых энергоносителей из России. Что может за это попросить Россия – особая тема, но проблема состоит в том, что кампания, развязанная США, пусть по инерции, но продолжается. И для того, чтобы договориться с Россией, Европе придется придумывать достаточно сложные схемы.Таким образом, экономический анализ современных отношений в треугольнике США-Европа-Россия показывает, что Европа должна серьезно пересмотреть приоритет своих отношений с Россией. Причем делать это достаточно быстро – нефтепроводы на восток в России уже строят. По официальным итогам саммита мы, разумеется, этого всего не увидим, но вот антироссийская кампания в европейских СМИ может довольно быстро затухнуть – сменившись на демонстративно аполитичную, зато экономически конструктивную. Первый симптом уже был – заявление еврокомиссара по торговле Мандельсона, который говорил о срочном включении России в ВТО, независимо от желаний Польши, Финляндии и так далее. Так что в ближайшие недели мы сможем увидеть – готова ли Европа к существенному изменению вектора своей политики или же ради идеологических стереотипов готова поставить под угрозу собственное существование.
