Надежды на то, что конфликт в Донбассе войдет в зиму в замороженном состоянии, не оправдались. Ситуация накаляется с каждым днем, причем к военным и политическим факторам все сильнее примешиваются экономические. Вопреки достигнутым на женевских и минских переговорах компромиссам украинская сторона продолжает обстреливать донецкие и луганские города. Более того, украинские власти вводят режим жесточайшей экономической блокады подконтрольных ополченцам территорий, прекрасно понимая, что в условиях наступающей холодной зимы эта блокада равносильна геноциду.
Вопреки достигнутым на женевских и минских переговорах компромиссам украинская сторона продолжает обстреливать донецкие и луганские города. Более того, украинские власти вводят режим жесточайшей экономической блокады подконтрольных ополченцам территорий, прекрасно понимая, что в условиях наступающей холодной зимы эта блокада равносильна геноциду.
Переход официального Киева к экономической блокаде объясняется весьма просто: у него исчезли альтернативные способы вернуть Донбасс под свой суверенитет. Силовой вариант стал невозможен еще несколько недель назад, когда в ответ на сосредоточение украинских войск у границы с ДНР и ЛНР Россия ненавязчиво продемонстрировала свои возможности косвенной поддержки ополчения Новороссии. Теперь же исчезает и возможность дипломатического решения. Долгое время у украинских руководителей теплилась надежда на то, что Москва не сможет долго выдерживать изоляцию и экономические санкции. В Киеве рассчитывали, что в какой-то момент окружение Владимира Путиназаставит российского президента пойти на уступки и «сдать» ополченцев. Однако на днях всем стало ясно: не выдержал Запад.
В США и ЕС осознали, что санкционный путь не приведет ни к чему, кроме взаимных убытков и потерь. Поэтому предпринимаются активные, хотя особо и не афишируемые, попытки возобновить диалог с Москвой4 и выйти из конфликтной ситуации с учетом интересов всех сторон, за исключением, пожалуй, собственно украинских элит. Поэтому украинским властям фактически не остается ничего иного, кроме как пытаться дестабилизировать ситуацию в надежде на то, что ответные шаги России обострят ее отношения с Западом и сорвут намечающиеся переговоры, тем более что Россия и не горит особым желанием их начинать.
Не завоюем, так задушим
15 ноября президент Петр Порошенко подписал указ, который уже окрестили законом об экономической блокаде Донбасса. Официальный Киев прекращает финансирование всех бюджетных учреждений, судов и пенитенциарных учреждений и выводит их с территории, контролируемой ополченцами. Кроме того, президент обязал Нацбанк Украины «принять в месячный срок меры по прекращению обслуживания банками счетов, в том числе карточных, открытых субъектам хозяйствования всех форм собственности и населению на отдельных территориях в районе проведения антитеррористической операции в Донецкой и Луганской областях».
То, что закон приведет к резкому обострению гуманитарной ситуации, признают и киевские власти. Так, назначенный Киевом мэр ДонецкаАлександр Лукьянченко уже призвал украинские власти отменить указ, поскольку он делает «невозможным совершение платежей за коммунальные услуги, инкассацию торговых учреждений, выплату почтовых, банковских переводов и других жизненно необходимых финансовых операций».
В свою очередь, ополченцы называют документ не только антигуманным, но и противоречащим минским соглашениям. Спецпредставитель ДНР на переговорах минской контактной группы
Денис Пушилин назвал указ Порошенко «очередным грубейшим нарушением пункта третьего (Минского соглашения. — «Эксперт»), требующего принятия закона об особом статусе Донбасса, согласованная концепция которого предполагает наделение региона экономическими льготами и средствами для восстановления». И теперь ополченцы вообще отказываются возобновлять переговорный процесс до отмены закона. «Указ о блокаде… еще раз подтверждает, что участие Украины в мирном процессе — циничная имитация и обман. Поэтому Луганская народная республика не подпишет ни одного нового решения трехсторонней группы до тех пор, пока действует этот изуверский акт», — заявил несколько дней назад спикер парламента ЛНР Андрей Карякин.
Если смотреть на указ с государственнической точки зрения, то он действительно странный и несвоевременный. «Киевские власти своей рукой отрезают эти регионы», — оценил его Владимир Путин. Фактически отказываясь от бюджетных выплат в них, власти дают понять, что территория перестала находиться под украинским суверенитетом. И закономерно, что глава ДНР Александр Захарченковообще рассматривает блокаду как шаг в сторону официального признания Киевом независимости Новороссии.
Конечно, у этого закона есть определенная логика, если взглянуть на него со стороны украинской властной верхушки (которая уже давно не мыслит государственными категориями). Так, закон серьезно облегчает нагрузку на бюджет (по некоторым данным, социальные выплаты Донбассу обходились Киеву в несколько миллиардов долларов в год). При этом украинские власти сохраняют те экономические взаимоотношения с ДНР и ЛНР, на которых могут заработать. Отчасти именно поэтому украинские власти приняли решение не отключать от электро- и газоснабжения неподконтрольные Киеву районы Донбасса. «Сейчас на государственном уровне принято решение о том, что поставки газа и электроэнергии туда прекращаться не будут. Это 1,2–1,5 миллиарда кубометров газа на весь осенне-зимний период», — говорит министр энергетики Украины Юрий Продан. Понятно, что газ и электричество властям ДНР и ЛНР будут продавать, причем, весьма вероятно, по европейским ценам.
Привет Москве
Не менее важно то, что закон облегчает работу украинской пропаганде. Фактически украинские власти готовы уморить голодом людей, которых они считают гражданами России, для того чтобы насолить России.
Так, Киев не против получить телекартинку бегства ряда слоев населения из Донбасса, поэтому фактически стимулирует пенсионеров ДНР и ЛНР перерегистрироваться на подконтрольной Украине территории для получения пенсий. Наконец, гуманитарная катастрофа в Донбассе вполне может быть использована, чтобы при помощи западных СМИ обвинить в ее возникновении Россию. «Сейчас как вопрос поставок туда продуктов питания, так и осуществление социальных выплат находится исключительно в руках Кремля. Кремль несет ответственность за гуманитарную катастрофу, которая надвигается на территорию Донецкой и Луганской областей», — заявил по этому поводу премьер-министр
Арсений Яценюк.
При этом официальные украинские лица уверяют, что Россия сейчас вообще ничего не делает для того, чтобы исправить ситуацию, и использует те же гуманитарные конвои исключительно для поставки оружия ополченцам и «вывоза из Донбасса трупов своих наемников». «По информации местных жителей, которые переходят на нашу сторону и видели этот гумконвой воочию, там ничего, кроме боеприпасов, нет. Ни пищи, ни теплых вещей, ни медикаментов нет», — заявил глава департамента массовых коммуникаций Луганской облгосадминистрацииЯрослав Галас.
И здесь вопрос не только в желании насолить Кремлю. В Киеве прекрасно понимают, что если на фоне украинской разрухи Донбассу под контролем Москвы удастся пережить зиму и восстановить экономику, то другие юго-восточные регионы тоже в массовом порядке захотят выйти из состава недееспособной Украины.
Наконец, украинское руководство намеренно осложняет ситуацию для того, чтобы вынудить Россию к более активному вмешательству в дела Донбасса — вплоть до ввода войск или признания. Если Киеву удастся это сделать, то Россия превратится в официальную сторону конфликта, а происходящие в Донбассе события потеряют неприглядный для украинского руководства статус гражданской войны.
В Москве игру Киева прекрасно понимают, продолжая активно, но неофициально финансировать Донбасс. По словам реального, назначенного властями ДНР, мэра Донецка Игоря Мартынова, его город получает российские деньги еще с лета: из них выплачиваются пенсии и социальные пособия, оплачиваются нужды городских коммунальных служб, общественного транспорта, школ и пожарной охраны. Однако эксперты признают, что этих средств явно недостаточно. В распоряжении редакции немецкого журнала Spiegel оказался доклад, подготовленный для администрации президента России группой российских экспертов и бывших сотрудников администрации Януковича. В нем говорилось, что Донбасс находится в катастрофической ситуации. Так, промышленное производство в Донецкой области по сравнению с предыдущим годом снизилось на 59%, в Луганской — на 85%. Остановлено 69 из 93 угольных шахт, 40 тыс. малых предприятий обанкротились, около полутора миллионов беженцев покинули свои дома.
Понятно, что в случае разрыва хозяйственных связей с Киевом восстанавливать эти регионы придется Москве. И если она не справится, то это скажется негативно не только на репутации России на Украине (поставив крест на возможном присоединении других областей Украины к Новороссии), но и на всем постсоветском пространстве.
Запад устал от Украины
Впрочем, затеянная Киевом игра в геноцид является чрезмерно рискованной. Прежде всего с точки зрения сохранения позиций украинских элит на Западе. Возможности для «впаривания» информации у западных СМИ, конечно, велики, однако вряд ли та же представительница Госдепа
Джен Псаки или Майя Касьянчич (пресс-секретарь еврокомиссара по внешней политике Федерики Могерини) рискнут ретранслировать заявления официального Киева относительно российского геноцида так, как они делали это ранее по другим вопросам. Не потому, что у них появилась совесть, а потому, что западные страны начинают пересматривать свою политику в отношении России. Именно поэтому Киев и вынужден спешить и рисковать: там понимают, что пересмотр этот будет осуществлен за счет интересов нынешнего украинского руководства.
Не то чтобы в США и Европе признали правоту и легитимность российских действий на Украине, просто там осознают, что дальнейшее обострение кризиса вредит всем участникам конфликта. Оно способно привести к новой холодной войне, издержки которой могут оказаться слишком велики даже для коллективного Запада, и без того измученного многолетними экономическими неурядицами. Победителем можно будет считать, пожалуй, лишь Китай, который усилится за счет налаживания более тесных отношений с Москвой и расширения доступа к российским ресурсам.
Более того, даже без самого радикального варианта обострения конфликт опасен для Запада, поскольку избранный санкционный путь «диалога» с Россией подрывает контролируемый им глобальный международный финансово-экономический порядок. В том же Китае понимают, что если США и Европа исключительно по политическим причинам решили ввести санкции против шестой экономики мира, то где гарантия, что завтра они не введут эти санкции против второй экономики. Аналогичные мысли возникают и в других ведущих развивающихся странах, претендующих на лидерство в своем регионе и готовящихся несколько подвинуть там интересы США. В итоге эти государства (в частности, в формате БРИКС) уже начали создавать альтернативные институты и системы мировых финансово-экономических расчетов.
Парадоксально, но окончательно готовность Запада договариваться с Москвой стала видна на саммите G20, прошедшем в австралийском городе Брисбене. Да, внешнему наблюдателю могло показаться, что саммит прошел для российского президента крайне неудачно. Его постоянно пытались спровоцировать — начиная с процедуры схода с трапа самолета (где главу России встречал даже не министр иностранных дел Австралии, а всего лишь замминистра обороны) и заканчивая публичной фотографией на саммите, где Владимира Путина поместили с самого края, возле южноафриканского президента. Однако именно на этом саммите стало заметно изменение риторики европейских лидеров по отношению к России. Так, министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер еще раз заявил, что сейчас «не время» вводить новые серьезные экономические санкции в адрес России, поскольку «экономическое давление на нее уже значительно; в меньшей степени это из-за санкций, в большей — в результате бегства капитала, инвестиционной неопределенности, девальвации национальной валюты и снижения цен на нефть». А французский премьер
Франсуа Олландпублично отметил, что будет принимать итоговое решение по поставке России вертолетоносцев «Мистраль» без давления извне, руководствуясь интересами Франции и своей собственной оценкой ситуации.
Как и следовало ожидать, 17 ноября на Совете ЕС страны отказались вводить новые санкции в адрес России и решили сосредоточиться на переговорном процессе. «Мы все очень хорошо знаем, что, если будем работать только над санкциями и оставим в стороне две другие темы (необходимость проводить серьезные реформы на Украине и налаживать диалог с Россией. — «Эксперт»), даже санкции не будут работать», — отметила Федерика Могерини.
О чем договариваться
Между тем очевидно, что отказ от новых санкций — это даже не начало переговорного процесса между Россией и ЕС, а лишь прелюдия к нему. Сам процесс будет очень непростым.
Так, Москва обозначила свои красные линии в переговорном процессе. Владимир Путин дал понять, что он не отдаст Крым. Максимум, на что готово российское руководство в крымском вопросе, — обсудить способ легитимизации перехода полуострова под российскую юрисдикцию. Теоретически сделать это достаточно просто — ЕС должен согласиться на проведение элементарного референдума в Крыму, под контролем ОБСЕ, ООН и вообще кого угодно. Поскольку в отличие от той же Южной Осетии и Абхазии из Крыма массово не изгонялись нелояльные люди и этнический состав населения остался примерно таким же, каким был, никто не может признать итоги подобного референдума нелегитимными. И главная его интрига будет не в том, проголосует ли население за нахождение в составе России, а в том, сколько будет проголосовавших «за» — меньше 90% или больше.
Однако пока Запад на такой шаг пойти не готов. Признать переход Крыма, произошедший при активном участии «зеленых человечков», — значит заставить задуматься ряд стран (тот же Китай), а не поступить ли подобным образом в отношении их собственных спорных территорий. Евросоюз, который занимает заметно более гибкую позицию, чем Америка, был бы готов согласиться на переход Крыма под суверенитет России, если бы Москва достигла соответствующего соглашения с Киевом. Однако это пока нереально, учитывая взгляды правящей там элиты и настроения в обществе. Поэтому стороны могут договориться лишь о том, что будут обходить крымский вопрос.
Также России нужно будет договариваться о статусе Украины. Исходя из слов пресс-секретаря Владимира Путина Дмитрия Пескова, Россия требует от Запада гарантий неприсоединения Украины к НАТО. Таких гарантий даже Европа дать не может. Да, все прекрасно понимают, что ни Германия, ни Франция не возьмут Украину в НАТО в ближайшей перспективе — им не нужно в альянсе не просто очередное слабое, а несостоявшееся государство, продолжение дезинтеграции которого может привести к серьезному конфликту с Москвой. Более того, они прекрасно понимают, что сама идея расширения НАТО на Восток имеет смысл лишь в одном случае — если поставлена стратегическая цель по выдавливанию России из Европы и наращиванию конфронтации с ней. Парижу и Берлину не нужно ни то, ни другое — Россия является возможным противовесом усилению влияния США в Европе, и ее не хочется отдавать Китаю. Однако сам факт официальных гарантий Москве об отказе от включения Украины в НАТО серьезно осложнит отношения между Евросоюзом и странами вдоль российской периферии. Среди элит этих молодых стран создана иллюзия наличия у них «евроатлантического выбора», и эта иллюзия позволяет государствам ЕС осуществлять над данными странами политический контроль. «Лидеры альянса ясно заявили на саммите в Уэльсе, что политика открытых дверей НАТО — это один из величайших успехов альянса», — весьма двусмысленно прокомментировала озвученное Песковым требование официальный представитель НАТО
Оана Лунгеску.
Помимо разности мнений и сложных политических моментов на пути достижения соглашения есть еще одна проблема — недостаток доверия. Даже если ЕС даст России гарантию невступления Украины в НАТО (например, в форме коллективного соглашения о внеблоковом статусе этой страны), то это не дает гарантии того, что соглашение не будет нарушено. В России не уверены, что европейские страны могут сопротивляться давлению Соединенных Штатов, если в Вашингтоне будет принято принципиальное решение о продолжении расширения НАТО на Восток. И легитимный повод для разрыва соглашения всегда можно будет найти — например, заявив, что только Киев, без оглядки на мнение других стран и ограничивающие его суверенитет договоренности, может принимать решение о своем внеблоковом статусе.
Только публично
В общем, понятно, что без согласия и участия Вашингтона в процессе урегулирования ситуации на Украине никакого урегулирования не будет. Однако на сегодня этих переговоров нет. Причем не исключено, что из-за позиции Москвы. В Вашингтоне уже почти не скрывают, что несколько месяцев не могут начать закулисные переговоры с Москвой — Кремль просто не хочет идти на контакт. Причем не то что вести диалог, а даже начинать «диалог о диалоге». Это, по словам американских политологов, заставляет сотрудников Белого дома думать о том, что Владимир Путин в принципе не готов вести переговоры по деэскалации ситуации и договариваться о разделе влияния на Украине. Он якобы отказывается искать компромисс лишь потому, что хочет взять под свой контроль всю территорию Украины.
В реальности же у российской стороны несколько иные мотивы. Во-первых, в нынешних отношениях между Москвой и Вашингтоном крайне мало доверия — еще меньше, чем было в годы холодной войны. При таком низком его уровне стороны не могут вести даже тайные переговоры. Так, на днях министр иностранных дел России Сергей Лавров рассказал, что в личной беседе госсекретарь США Джон Керрипосоветовал ему «не обращать внимания» на слова Обамы, который поставил Россию в один ряд с терроризмом и лихорадкой Эбола, и начать разговор по реальным вопросам, касающимся сотрудничества по Ирану или КНДР. То есть российский министр фактически подставил своего американского визави, который непочтительно отнесся к своему прямому начальнику. Естественно, в Госдепе тут же заявили, что «министр иностранных дел неправильно охарактеризовал личные дипломатические переговоры с секретарем Керри». Однако глава российского МИДа не только не опроверг свои слова, но и заявил, что не считает нарушением этических норм разглашение частных переговоров с Керри. Судя по всему, это своеобразная месть Москвы за многочисленные предыдущие утечки из западных столиц о ходе закрытых переговоров (всем памятна, например, история с откровениями главы Еврокомиссии
Жозе Мануэла Баррозу, который заявил, что Путин будто бы грозил ему за пару недель захватить Киев).
Естественно, раз возможны такие сливы, тайные переговоры вести нельзя; невозможно даже просто откровенно обсуждать какие-то чисто практические моменты. Так, американцы искренне возмущаются, что даже в закулисных переговорах о деэскалации ситуации на Украине российские коллеги напрочь отрицают сам факт «неформального» присутствия российской техники и солдат на территории Донбасса. Москву же вполне можно понять: у Кремля нет никакой гарантии того, что эта информация потом не окажется в прессе.
Во-вторых, Москва в принципе отказывается вести с США тайные переговоры по украинскому вопросу, настаивая на их публичном формате. По мнению Кремля, согласие США на публичный формат станет своего рода признанием добросовестности российской власти и сделает невозможной дальнейшую изоляцию Москвы. Более того, публичные переговоры продемонстрируют всем, и прежде всего жителям Украины, что США готовы реально идти на компромисс с Россией. При этом все разговоры американских политиков о невозможности заключения публичного «мюнхенского сговора» с Москвой о разделе Украины российским руководством отметаются. Кремлю надоело, что его постоянно позиционируют как абсолютное зло, как надоело и постоянное публичное исключение России из процесса создания новой системы коллективной безопасности в Европе (первым шагом в которой станет как раз заключение соглашения по Украине).
Понятно, что на пути реального российско-американского переговорного процесса есть ряд препятствий. Это и позиция Киева (который будет этот процесс саботировать), и антироссийские настроения в Конгрессе США, и личная неприязнь между руководителями, и сложности с выбором формата переговорного процесса. Однако эти препятствия не выглядят непреодолимыми, если наличествует политическая воля и есть понимание одного простого соображения: продолжение игры в украинский покер в самом деле может перерасти в полномасштабный конфликт между Россией и Западом.