Как ни странно, но эта статья не про мигрантов, хотя «мигрантская» тема все еще продолжает оставаться актуальной. На самом деле, мигранты — это только верхушка огромного айсберга сложной системы общественных взаимоотношений, сложившейся в современном мире. Рассматривать только ее отдельно так же бессмысленно, как и принимать видимую часть ледяной горы за единственно возможную реальность. Но, тем не менее, эта столь хорошо видимая «верхушка» является хорошим поводом для рассмотрения «глубинных слоев», позволяет задуматься над тем, что же является основой современного состояния.
Многие либералы и охранители, оценивая возмущения москвичей по поводу существования мигрантов, резонно вопрошают: «Ну, вот отправим всех дворников-таджиков, кто двор будет мести?». Впрочем, речь идет не только о дворниках, но и о строительных или дорожных рабочих и представителях тому подобных профессий.
На этот вполне законный вопрос дается вполне ожидаемый ответ: «Представители коренной национальности». Впрочем, сторонники мигрантов на это тоже вполне ожидаемо отвечают: «А почему это они сейчас тут не работают?» И получают ответ: «Кто же согласится работать за десять тысяч рублей?» Впрочем, более умные противники мигрантов могут еще добавить: «И проживая в подвале или вагончике по тридцать человек на 10 квадратных метров». Между прочим, эта ремарка довольно сильно меняет картину, потому что 10 тысяч рублей и до сих пор в провинции для некоторых профессий (сторожа, уборщицы и т.д.) является обычной зарплатой, но вот жить, подобно бомжам, при этом никто не собирается. Снятие же, как минимум, комнаты в столице, приводит к росту необходимого заработка на 20 тысяч рублей.
То есть сторонники мигрантов могут торжествовать. Они способны радостно заключить: «Ну вот, будет дворник или работник овощебазы («коренной национальности») получать 30-40 тысяч рублей, согласны ли вы на пропорциональное увеличение квартплаты или, скажем, цены на овощи!»
Однако радость их будет недолгой. Дело не только в том, что доля оплаты труда дворника с квартплате исчезающе мала, а затраты «на овощи и фрукты» не представляют базовой статьи затрат среднестатистического горожанина. Дело в том, что огромное количество граждан реально готово заплатить за право «не видеть черных» в своем районе. В самом деле, разве не уезжают наиболее богатые граждане в закрытые коттеджные поселки, чтобы не являться соседями «подлого сословия»? Разве не является криминогенная обстановка, наряду с остальными факторами, причиной разницы в цене квартир в разных районах? А ведь эта разница намного перекрывает пресловутый рост цен на овощи.
Так что и этот аргумент сторонников «трудолюбивых мигрантов» оказывается не таким железным, как кажется изначально. В конце-концов, разделение районов на «хорошие» и «плохие» по «типу» проживающего в них «контингента» — не российская особенность. Напротив, это — норма для большинства стран.
Но, побивши своих противников, «антимигрантствующие» граждане, как правило, теряют смысл дальнейших раздумий раздумывать над этой темой, и никаких выводов больше не делается. А зря.
Например. Если для огромного числа людей (как бы не подавляющего большинства) определенное увеличение трат при некотором увеличении безопасности является допустимым, то почему этого не произошло? Причем, тут не столь важно, насколько реально произойдет увеличение безопасности при замене мигрантов местными, сколько важно ощущение подобной необходимости. Так почему число мигрантов при этом все время возрастает?
Обычно если подобные вопросы и возникают в «антимигрантской» голове, то нужный ответ быстро находится: виноваты те, кто «завозит» мигрантов для «геноцида русского народа» и тому подобное. Абсурд подобных утверждений очевиден. Но, как и любые проявления «теории заговора», подобные идеи означают только то, что под ними маскируется что-то реально важное, но не могущее быть принятым современным человеком.
На самом деле, противоречие между желанием избавиться от мигрантов при одновременном увеличении (незначительном, как можно увидеть) затрат и реальным увеличением их числа решается очень просто. Дело в том, что вопрос с повышением зарплат дворникам не столь прост, как кажется.
Вообще, кто устанавливает зарплату? Разумеется, можно сказать, что руководство жилконтор или иных фирм, обслуживающих жилье для дворников, строительных фирм для рабочих и так далее. И они вполне могут поставить любую цифру. Единственная причина, которая мешает им это сделать, по мнению обывателя, — это «воровство». «Пишут сорок тысяч, на руки выдают десять», — вот «стандартное» объяснение нынешней ситуации.
Но это представление, как и большинство «обыденных» представлений, неверно. Конечно, каждая конкретная контора может дать своим работникам любую зарплату. Но это будет «сферическая контора в вакууме». В реальности же существует такое явление, как рынок труда, и именно он определяет минимальную и максимальную сумму, которую получит работник за выполнение той или иной работы. И если есть огромное количество работников, которые согласны работать за наименьшую сумму, то платить большую для любого работодателя нет смысла. Нет, конечно, в рамках благотворительности, организация может поставить дворникам зарплату в 200 тысяч рублей, и даже может возить их на работу на «бентли». Но экономическая эффективность подобного труда будет, понятное дело, отрицательной. Подобная организация, понятное дело, никакого выигрыша в конкурентной борьбе не получит.
Конечно, многие могут возразить, что никакой конкуренцией тут и не пахнет, что в сфере ЖКХ сплошная коррупция и т.п. Но на это есть один ответ — коррупция есть такой же элемент конкуренции, что и другие. На покупку «своего человека» в департаменте деньги уходят так же, как и на другие формы конкурентной борьбы — скажет, техническое переоснащение. А должность в мэрии — такое же вложение в капитал, как строительство нового здания.
Отсюда становится понятным, что и упомянутое выше «воровство» не является чем-то аномальным, а всего лишь показывает реальное соотношение зарплат: если начальство может увеличивать себе выплаты за счет дворников, то это означает лишь то, что именно таким установлено рыночное соотношение зарплат дворников и начальников. Основа тут та же: наличие желающих работать за 10 тысяч рублей и жить на помойке. Если бы этих желающих не было, то никакое «воровство» не могло бы заставить работать за эти деньги.
Поэтому идея увеличить зарплату дворников означает вывести ее с рынка труда: пусть есть желающие работать за 10 тысяч, но мы все равно будем платить им 50. Разумеется, само по себе подобное действие не вызывало бы особых возмущений — пусть дворники порадуются. Но есть одно но! Сам отказ от рыночных принципов поднимает вопросы не только по «нижней категории» зарплат, но и по «верхней». И, главное, по «средней».
То есть, по зарплатам основной массы горожан. Ведь все они, по сути, тоже установлены тем же рынком труда, что помещает дворников и дорожных рабочих вниз. Никто уже не может сказать, чем определяется то, сколько денег получает представители разного рода профессий. В СССР, где зарплаты устанавливались директивно, считалось, что люди, выполняющие наиболее тяжелые (как шахтер или металлург) или ответственные (как машинист или летчик) работы, получали большее количество денег.
Теперь этого нет. Разумеется, зарплата определяется количеством предложений на рынке труда — но в связи с тем, что система очень сложна, множество колеблющихся подсистем спроса и предложений создают весьма причудливые комбинации. В результате чего, например, художник-акционист (лепящий фигуры из экскрементов или рисующий половой орган на мосту) может иметь доход, много превышающий доход сантехника, хотя кто важнее, думается, понятно. Или нет? Как связать важность для общества веб-дизайнера, физика-ядерщика, медсестры, сисадмина, парикмахера или журналиста? Чтобы никого не обидеть?
Это делает рынок — сложная саморегулирующаяся система. Именно она ставит зарплату дворника низкой, а зарплату менеджера среднего звена условно высокой. Именно рынок позволяет москвичам менять машины раз в два года, а жителей глухой деревни лишает последнего фельдшерско-акушерского пункта. Как ни странно, но большинство работников это прекрасно осознает. За всеми этими высказываниями представителей благополучных слоев «работать надо», «надо слезть с печи и ехать туда, где платят» и т.п. лежит прекрасно осознаваемое понимание того, что в основании собственного благополучия лежит тот самый рынок. Где они когда-то приняли верное решение и теперь пожинают его плоды.
Зарплата дворника в 10 тысяч есть обратная сторона «европейской» зарплаты менеджера или программиста. И то, и другое определил рынок. И трогать его, произвольно менять соотношения очень опасно, так как неизвестно, к чему приведут подобные изменение. И большинство предпочитает делать вид, что не знают, почему так происходит. В сама деле, пусть лучше дворник-таджик торгует анашой, нежели веб-дизайнер или менеджер станет получать ну, хотя бы, как воспитатель детского сада. Опять же, это не означает, что веб-дизайнер или менеджер получает очень много или должен получать мало. Нет.
Просто, не принимая рыночные соотношения, установить, какую же роль играет веб-дизайнер в производственном процессе, невозможно. Если для рабочего на производстве еще возможен подсчет произведенных им материальных ценностей, то для огромного числа специальностей «умственного труда» подобное очень трудно. Стоит ли говорить, что в том же СССР, при бытовавшей в нем «нерыночной» системе оплаты, существовало огромное количество претензий к ней. «Почему сантехник, пьющий каждый день, получает столько же, сколько МНС?»; «Почему зарплата инженера меньше зарплаты шахтера, ведь инженер может сделать столько изобретений, что эффект от них превысит в разы стоимость добытого шахтером угля?»; «Почему киноактер в США может позволить себе личную яхту, а сравнимый по известности (и по кассовым сборам) советский актер вынужден получать меньше машиниста тепловоза?».
Таких претензий было огромное количество. Причем не только от интеллигенции, как можно подумать, рабочие тоже старались рассчитать свой вклад в общее благо, хотя и страдали этим меньше. В результате этого вряд ли находился в стране хоть один человек, который считал, что его зарплата соответствует вносимому им вкладу. И недовольство «несправедливой оплатой» было одним из тех причин, которые привели к выбору рыночных отношений. Разумеется, появившись в России, рынок сразу же привел оплату в «справедливый» вид, приведя к падению миллионов людей в бедность и нищету, закрывая тысячи предприятий и оставляя людей без средств к существованию. Но, как ни странно, возмущение это вызывает как бы не меньшее, нежели то, что было в СССР. Потому, что те, кто «встроился в систему», считают свое положение естественным, а те, кому не повезло… Ну, значит тому не повезло. Может повести еще. Если работать будет.
В общем, рынок все урегулировал. И поэтому нынешняя ситуация вряд ли сможет измениться: пока граждане воспринимают данную ситуацию как норму, вряд ли возможно вести речь о повышении уровня жизни низших слоев населения. А раз так — то будут мигранты. Именно поэтому французы терпят арабов, немцы турок, а американцы — мексиканцев. И москвичи будут терпеть таджиков и узбеков, как бы ни убеждали нас националисты в обратном. Потому, что анаша и изнасилования — достаются единицам, а более-менее приличный доход — большинству москвичей. И изменение подобной системы означает не увеличение на тысячу рублей затрат на овощи, а гораздо большее.
