Желание снизить инфляцию и спасти рубль может подтолкнуть правительство и Центробанк к отказу от свободного движения капиталаДела в нашем денежно-кредитном хозяйстве явно обстоят не лучшим образом: уже к середине февраля Банк России увидел значительные риски превышения пятипроцентного целевого ориентира по инфляции на 2014 год. Основным фактором риска служат инфляционные ожидания, связанные в том числе с курсом рубля, успевшего в январе-феврале «похудеть» к доллару на 7%. По озвученной Эльвирой Набиуллиной оценке, за счет этого выбрано около одной десятой годового инфляционного норматива. Чтобы продемонстрировать решимость отстаивать, несмотря ни на что, тенденцию снижения инфляции, Центробанк в своем пресс-релизе даже указал на возможность ужесточения денежно-кредитной политики. Игроки на какое-то время испугались, и рубль в середине торговой сессии в пятницу укрепился к корзине валют на 47 копеек по сравнению с минимальным своим значением.
Пожалуй, Банк России грозился зря.После недолгого укрепления рубль снова пошел вниз. Рынок быстро сообразил простую вещь: не факт, что потенциальное повышение ставок поможет бороться с ростом цен и обесценением национальной валюты, но определенно станет дополнительным фактором замедления экономики. Это сразу же после заседания Совета директоров ЦБ признала сама Набиуллина, указав на преждевременность увеличения кредитного процента. Вряд ли в ЦБ забыли и о декабрьском поручении президента поискать способы снижения процентных ставок по кредитам для производственных организаций. Между тем прогноз экономического роста на этот год от Банка России и так заметно меньше правительственного — 1,5-1,8% против 2,5%, поэтому повышение граничило бы с вредительством.Неужели мы имеем дело с чисто словесной интервенцией? Что на самом деле сможет предпринять Банк России, если ситуация продолжит развиваться в направлении продолжения падения рубля и ускорения инфляции?Прежде всего, можно ограничить предоставление рынку ликвидности. Неслучайно ЦБ сегодня подвергается уничтожающей критике экономистов за противоречивые действия: попытки с помощью массированных интервенций сдержать спекулятивную атаку на рубль, которая грозит обвалить курс национальной валюты гораздо ниже уровня, определяемого фундаментальными факторами, и одновременное предоставление банковскому сектору денежных средств в огромных объемах. Более того, ЦБ планирует увеличение валового кредита банкам за год практически в полтора раза — до 4,8-5,1 трлн рублей. Речь прежде всего идет о кредитах, обеспеченных нерыночными активами; объем соответствующей задолженности банков за последние полгода вырос в четыре раза — почти на триллион. Действительно, если ЦБ продолжит расширение подобного кредитования, то логично ожидать, что предоставленные банкам средства будут в значительной мере использованы для игры против рубля, а в итоге будет раскручиваться спираль дальнейшего обесценения национальной валюты и повышения инфляции.
Однако реализуемо ли в нынешних условиях «количественное ужесточение» — тоже большой вопрос.Тем более что ситуация с ликвидностью на банковском рынке весьма асимметрична: в силу ограниченности перечня возможных залогов длинные кредиты под нерыночное обеспечение достаются очень небольшому числу крупных кредитных организаций (в последнем таком аукционе участвовали всего лишь 17 банков). На недавней встрече представителей Ассоциации региональных банков с главой ЦБ многие банкиры сетовали как раз на недостаток ликвидности в системе, что препятствует наращиванию кредитования экономики.Не забудем и про начатую отечественным мегарегулятором зачистку рынка от недобросовестных банков. Как и всякая хирургическая операция, она чревата внезапными осложнениями, вплоть до рыночных тромбов, что может потребовать экстренных впрыскиваний ликвидности. В любом случае остановка на полпути не позволит довести до конца крайне важное дело и негативно скажется на репутации ЦБ.Таким образом, вынужденный преследовать сразу несколько взаимно противоречащих целей Банк России оказался в известной экономистам ситуации «невозможной триады».Данный постулат гласит, что нельзя одновременно обеспечивать свободу движения капиталов, фиксированный обменный курс и независимую денежно-кредитную политику. Изначально в условиях либерализации движения капиталов Банк России предпочел отпустить курс рубля, чтобы сохранить самостоятельность в определении денежно-кредитной политики, вытолкнув ее из валютной колеи в направлении более перспективного режима формирования системы процентных ставок. Однако, похоже, свободное плавание российской валюты на фоне хронической сырьевой зависимости и многомиллиардного бегства капитала — это сегодня слишком большая роскошь. В свою очередь, при полуфиксированном курсе национальной денежной единицы и независимость кредитно-денежной политики будет весьма относительной, что наглядно демонстрирует нынешняя ситуация.Полноты картины ради напомним, что существует еще один вариант разрешения «невозможной триады», а именно отказ от свободы перемещения капитала.Строго говоря, непонятно, каким чудом этот пережиток более либеральных времен сохраняется в эпоху натужной «деофшоризации», заведомо обреченной на провал.Ведь настроения бизнеса никак не хотят меняться к лучшему, и реальность который год опровергает официальные заверения о скором обращении вспять бегства денег частного сектора из страны. Поэтому вполне вероятно, что дальнейшие поиски решения денежно-кредитных затруднений пойдут именно в сфере введения ограничений на движение капитала.
