В XVII веке Великобритания была экономически отсталой страной. Сегодня трудно представить, что её экономика составляла 1/8 от экономики Индии. Но благодаря «Великолепной революции», после которой голландский принц Вильгельм стал королём Англии, страна быстро переняла кредитно-денежную политику Голландии; неотъемлемой ее частью были деньги с золотым обеспечением. Остальное, как говорится, история. Объединив в основной формуле роста низкие налоги, стабильные деньги и свободную торговлю, экономика Англии поднялась до высот стратосферы. Автор: Джон Тэмни, журнал Forbes
В XVII веке Великобритания была экономически отсталой страной. Сегодня трудно представить, что её экономика составляла 1/8 от экономики Индии. Но благодаря «Великолепной революции», после которой голландский принц Вильгельм стал королём Англии, страна быстро переняла кредитно-денежную политику Голландии; неотъемлемой ее частью были деньги с золотым обеспечением. Остальное, как говорится, история. Объединив в основной формуле роста низкие налоги, стабильные деньги и свободную торговлю, экономика Англии поднялась до высот стратосферы.
В своём новом шедевре «Gold: The Monetary Polaris» (Золото: Полярная звезда в мире денег) несравненный финансовый мыслитель Нейтан Льюис (Nathan Lewis) блестяще объясняет некоторые удивительные неизменные денежные ценности, определяемые золотом. Экономический рост – это также просто, как снижение стоимости работы (налогов) в сочетании с высококачественной валютой для облегчения торговли. Льюис с легкостью написал самую важную книгу года, которую просто необходимо прочесть.
Прочесть о тех простых изменениях, которые произошли в Англии, означает понять, до какой степени была извращена роль денег в современную эпоху. Льюис обращается к Адаму Смиту (Adam Smith), Давиду Рикардо (David Ricardo) и другим мыслителям-классикам, напоминая читателям о том, что деньги — не богатство, а мерная рейка для оценки реальных благ.
Короче говоря, в глазах эксперта Льюиса деньги — это средство измерения. Девальвировать средство измерения с целью получения роста, по выражению Джона Локка, это «удлинять фут, разделяя его на пятнадцать частей вместо двенадцати… и назвать их дюймами». Это как если бы человек, которому не нравится его рост в 5 футов (152 см), девальвировал фут вполовину, чтобы стать 10 футов ростом. Конечно, это никого не обманывает, но махинации со средством измерения вызывают рост недоверия на рынке, что со временем приводит к недостатку денег и перетеканию инвестиций в устойчивые к инфляции страховочные фонды, представляющие капитал, находящийся за пределами потоков доходов по акциям и облигациям и образующий основу будущего благосостояния.
Проще говоря, девальвация — это подрыв будущего. Современные экономисты считают, что рост вызывает инфляцию, но в действительности инфляция — означающая девальвацию — сама по себе обуславливает медленный рост, потому что инвестиции становятся вялыми. Инвесторы покупают будущие денежные доходы, когда они вкладывают капитал в новые идеи, но когда денежная политика способствует девальвации, инвесторы, соответственно логике, отступают.
Льюис называет низкие налоги и стабильные деньги «магической формулой» для роста, и хотя он совершенно прав, надо сказать, что в причинах роста нет никакой магии. Люди так устроены, что всё время чего-то хотят, и мы каждый день отправляемся на работу, чтобы производить что-то и иметь возможность обменивать свои излишки на то, чего у нас нет.
В течение тех 234 лет, когда Великобритания придерживалась классической идеи денег, наиболее «надёжной и неизменной», и ее экономика поднялась очень высоко. Пол Кругман и другие современные меркантилисты постоянно пишут и говорят о том, что золотой стандарт ограничивает экономический рост, но им нечего сказать по поводу впечатляющего экономического подъёма, происходившего в Англии и США вплоть до Первой мировой войны, когда в обеих странах, да и во всём мире, использовались деньги, опирающиеся на золото.
Книга Льюиса отметает любые мифы и ложные толкования. Некоторые наивно хотят декретных низких цен, это проявляется в их воплях о «лёгких» процентных ставках, как будто центральные банки могут волшебным образом сделать кредит дешёвым. Конечно, красота определяемых золотом денег в том, что это надёжные деньги, доверие по природе своей является естественно дешёвым. Льюис отмечает, что до перехода к золоту правительство Англии платило за кредит по двузначной процентной ставке, но как только фунт стабилизировался, долговая доходность постепенно снизилась до 3% и ниже. Определяемые золотом деньги не являются ограничителем, скорее изобилием, как раз потому, что кредиторы и заёмщики предпочитают заключать сделки, используя надёжное средство измерения.
Даже среди сторонников золотого стандарта многие считают, что определяемые золотом деньги ограничивают накопление слишком больших долгов правительствами. За такими утверждениями скрывается впечатляющее непонимание денег и кредита. Во всяком случае, страны, которые проводят стабильную денежную политику, могут набирать больший дефицит именно потому, что их долг выплачивается валютой, которой можно доверять в течение очень долгого времени. Хорошо ли это или плохо, но в течение вышеупомянутого 234-летнего периода Великобритания быстро расширила свой контроль над территориями по всему миру. Британия могла продолжать экспансию и вести любые войны, потому что могла финансировать свой рост «по ставке 3% путём расширения лондонской финансовой отрасли, поставившей Британию на передний край Европы». Стабильные деньги эквивалентны росту, не говоря уже о доверии валюте, которая будет выплачена для ликвидации долга.
Так называемые «рыночные» монетаристы в нашей среде, хотя и почти единодушно считают свой взгляд на деньги кейнсианским (в понимании Кругмана), отвергают определяемые золотом деньги, так как они якобы ограничивают рост «предложения» денег. Двойники Кругман и сторонники школы «рыночного монетаризма» упускают из виду тот факт, что вопреки допущению даже некоторых из самых ревностных приверженцев золота, оно не означает «недостаток денег». Обычно бывает как раз наоборот. Действительно, как ясно показал в своей удивительной книге Льюис, само понятие определяемых золотом денег требует, чтобы предложение денег «непрерывно корректировалось», так чтобы «пересечение спроса и предложения всегда было целевой ценой». Значительный спрос на стабильные деньги существует именно потому, что они являются надёжным посредником для облегчения обмена и инвестиций. Монетаристы и Кругманисты хотят обильного предложения денег, но их стратегия обеспечивает обратное, учитывая их стремление к постоянно плавающим деньгам; с их точки зрения снижение цены денег является благом, так как девальвация будет способствовать экспорту и потреблению. Но как указывает Льюис, «обычно основная денежная масса значительно увеличивается, когда качество валюты начинает восприниматься как более высокое».
Всё это приводит к самому большому мифу о деньгах, основанных на золоте — будто бы связанная с этим «нехватка денег» вызвала Великую депрессию. Монетаристы, кейнсианцы и даже либертарианцы, причисляющие себя к австралийской школе, вцепились в это заблуждение о предложении денег, и, слава богу, Льюис ее опровергает это. Суть этих доводов заключается в том, что «строгий» Фед лишил экономику денег в 1930-е.
Те, кто делают столь глупые утверждения, игнорируют то, что создание денег, или кредит, является путём к богатству, но не следствием. В реальности в начале 1930-х были созданы все возможные препятствия для роста, от повышения налогов, необузданных расходов, пошлин на торговлю, до захвата правительством нераспределённых доходов компаний и девальвации доллара. Количество денег в обращении сократилось не из-за Феда, а потому что политика Вашингтона создавала огромные барьеры для производства. Когда мы производим, у нас есть спрос на деньги, но класс политиков без необходимости сделал производство, порождающее спрос, очень дорогим.
Что касается предложения денег, это далеко не ограничение банков со стороны Феда, он, согласно Льюису, просто делал своё дело. Особая роль Феда в то время состояла в «предоставлении последнего убежища» в том случае, когда межбанковское кредитование становилось слишком дорогим. Но как указывает Льюис, в 1930-33 годах «ставка кредитования между банками с высоким кредитным качеством была стабильно низкой, то есть платежеспособные банки могли брать взаймы легко и дешево». Уильям Грейдер (William Greider) писал примерно то же в книге Тайна Храма — что нехватка денег не была так уж ощутима, поскольку спрос на них был низким. Он всегда понижается с ростом барьеров для производства, всегда и везде возводимых правительствами.
Помимо этого, сторонники австрийской школы экономики упорствуют в убеждении, что единственный истинный золотой стандарт — это тот, при котором каждый существующий доллар подкреплён золотом Форт-Нокса. И это ещё один повод надеяться на широкое прочтение книги Льюиса — такой золотой стандарт никогда не существовал. 100%-ный резерв является плодом наивного воображения, конспиративными фантазиями, и что очень важно, в нём нет необходимости. Действительно, даже не говоря о том, почему требование 100%-ного резерва было бы проблематичным, реальность такова, что монетарным властям незачем иметь много золота (или, если на то пошло, сколько-нибудь золота) на руках, чтобы управлять золотым стандартом. Пока власти постоянно корректируют предложение долларов относительно спроса, опираясь на стабильную цену золота, среди держателей валюты будет немного желающих обменять бумагу на товар, не дающий процентов и имеющий очень ограниченное промышленное использование.
Наоборот, когда деньги устойчивы, существует стремление заставить их работать, что подтверждается чёткой корреляцией между экономическим ростом и качественными, определяемыми золотом деньгами, как обоснованно показывает Льюис. Идеологии-двойники кейнсианство и «рыночный» монетаризм предполагают, что определяемые золотом деньги сдерживают их предложение, но Льюис великолепно опровергает этот ложный тезис. В действительности исторически мощный рост наблюдался, когда доллар имел прочную основу. Это подтверждалось даже после 1971 года. Как показывает Льюис, в 70-е и начиная с 00-х до настоящего времени, когда доллар был слабым, промышленное производство почти не работало. И, наоборот, при сильном долларе в 80-е и в 90-е промышленное производство процветало. Опять говорят об ограничении золотом роста и «предложения» денег, но Льюис блестяще показывает с помощью статистики роста США и Великобритании, что определяемые золотом деньги более благоприятны для роста и увеличения денежной массы.
Как можно догадаться, у этого всего имеется оборотная сторона, и она проявляет себя, когда валюта девальвируется. Льюис пишет, что когда «основная международная валюта, например, британский фунт, девальвируется, обычно этому сопутствует девальвация всех валют, привязанных к целевой валюте». Подставьте «доллар» в предыдущее предложение, и вам удастся объяснить, почему замедление роста в строительстве жилья было глобальным явлением. С 2001 года доллар начал падать, и при том, что все глобальные валюты имели явную или неявную связь с баксом, при его падении понижались также все остальные валюты относительно золота. Согласно фон Мизесу (von Mises), при девальвации валют происходит бегство в «реалии», и это объясняет жилищный бум, задушивший экономику и закончившийся плачевно.
Его разногласие с Льюисом состоит в предположении, что у стран, которым не удаётся следовать девальвации, экспорт оказывается «менее конкурентоспособным». На самом деле этого не происходит. Как доказывает взлёт экспорта из Японии в США в 70-е и 80-е, вопреки росту йены, представление о том, что хорошие деньги сдерживают экспорт — выдумка, противоречащая логике.
Поскольку доллар в современную эпоху ещё предстоит заменить, с 2001 года, во время правления одного республиканца и одного демократа, мир пережил период очень незрелой денежной политики. Деньги во всём мире были ослаблены во главе с долларом США, и нет ничего удивительного в том, что рост в глобальном масштабе был несколько подавлен. Проще говоря, когда вы обесцениваете деньги, вы отталкиваете инвесторов.
Как всё время напоминает читателю Льюис, «новую валюту можно ввести достаточно быстро, с минимальной подготовкой». В своей книге Льюис говорит, что он долго об этом думал, и если судьба предоставит ему шанс ответить на вопрос о переоценке стоимости доллара относительно золота, он бы не затруднился с ответом. Возможно, мы с ним разошлись бы во мнениях по поводу цены доллара, идеальной для возвращения к золотому стандарту, но не это главное. Стабильный доллар почти при любой его цене сам по себе награда.
Нейтан Льюис легко и просто создал шедевр. Это самая важная книга 2013 года, а возможно, и более долгого периода, и лучшая когда-либо написанная книга о деньгах. Все, от экономистов и политиков до простых граждан, должны прочесть Золото: Полярная звезда в мире денег.
