Howard Davies, the first chairman of the United Kingdom’s Financial Services Authority (1997-2003), is Chairman of the Royal Bank of Scotland. He was Director of the London School of Economics (2003-11) and served as Deputy Governor of the Bank of England and Director-General of the Confederation of British Industry. ЛОНДОН – Центральные банки последнее десятилетие жили как на американских горках, изменяя свои образы от героев до изгоев и обратно. Начинается ли новый виток в их положении и репутации?
В 2006 году, когда Алан Гринспен вышел на пенсию после своего 18-летнего правления в качестве Председателя совета управляющих Федеральной резервной системы США, его репутация, вероятно, вряд ли могла ли быть выше. Он регулировал американскую экономику во времена бума доткомов и банкротств, умело управлял ею во время потенциальной угрозы росту экономики от террористических атак 11 сентября 2001 года и председательствовал в период быстрого роста ВВП и производительности труда. На последнем в его бытность совещании совета Тимоти Гайтнер, тогдашний президент нью-йоркской Федеральной резервной системы, прочел панегирик о том, что звездная репутация Гринспена в будущем скорее вырастет, но никак не уменьшится.
Всего лишь три года спустя лауреат Нобелевской премии экономист Пол Кругмен, заимствовав рисунок попугая из комедийной телевизионной группы Монти Пайтон, заявил, что Гринспен был экс-маэстро, репутация которого приказала долго жить. В первые годы этого столетия центральные банки, как это замечалось повсюду, дремали при проведении своих операций. Они позволили вырасти глобальной неустойчивости, спокойно смотрели на вздувшийся громадный кредитный пузырь, не обращали внимания на вспыхивающие знаки опасности на ипотечном рынке и некритически восхищались инновационными, но токсичными продуктами, созданными заевшимися инвестиционными банкирами.
Первичные реакции центральных банков на углубляющийся кризис были также неуверенными. Банк Англии (BoE) читал лекции о моральной опасности, в то время как разрушающаяся банковская система и Европейский центральный банк продолжали сражаться с воображаемыми драконами инфляции, тогда как почти все экономисты видели намного большие риски в крахе еврозоны и связанном с этим крахом кредитном кризисе.
И все же, несмотря на эти промахи, после того как правительства во всем мире рассмотрели, как лучше всего ответить на уроки кризиса, центральные банки, которые раньше считались частью проблемы, стали рассматриваться как основной элемент в решении этой проблемы. Центральным банкам дали новые полномочия для регулирования финансовой системы и поощрили их политику серьезного вмешательства для предотвращения депрессии и дефляции.
Балансовые отчеты центральных банков существенно расширились, и новые законы чрезвычайно укрепили позиции банков. В Соединенных Штатах закон Додд-Фрэнка ввел Федеральную резервную систему в области финансовой системы, которые она никогда не регулировала, и ей были даны полномочия вступать во владение и устранять убыточные банки.
В Великобритании банковское регулирование, отнятое у Банка Англии в 1997 году, было возвращено ему в 2013 году, и Банк Англии также впервые взял под надзор страховые компании, что сильно расширило его полномочия. Европейский центральный банк, в свою очередь, является теперь прямым наблюдателем более чем в 80 % банковского сектора Европейского Союза.
За последние пять лет центральное банковское дело стало одним из наиболее быстро растущих отраслей экономики на Западе. Центральные банки, похоже, отомстили своим критикам и стали триумфальными победителями. Их инновационные и иногда спорные действия помогли восстановлению мировой экономики.
Но теперь появляются сигналы, что у этого успеха могут быть неоднозначные последствия. Действительно, некоторые главы центральных банков начинают беспокоиться, что их роль расширилась слишком сильно, поместив их в зону отрицательной обратной реакции.
Есть две взаимосвязанные опасности. Первая заключена в названии последней книгиМохамед Эль-Эриана «Единственная игра в городе». Центральные банки, как ожидали, возьмут на себя бóльшую часть бремени посткризисного регулирования. Их крупные покупки активов ‑ система жизнеобеспечения финансовой экономики. Все же сами они не могут решать основные проблемы глобальной неустойчивости и огромного долгового фонда ценных бумаг. В действительности они могут препятствовать принятию корректирующих мер, финансовых или структурных, которые необходимы, чтобы преодолевать препятствия для восстановления экономики.
Это особенно видно в Европе. В то время как Европейский Центральный банк (ЕЦБ) поддерживает евро на плаву, делая это «любой ценой» по выражению Президента ЕЦБ Марио Драги, правительства делают мало. Зачем им принимать трудные решения, если ЕЦБ продолжает вводить все более и более сильные дозы препарата из своего сейфа?
Вторая опасность ‑ версия того, что иногда называют проблемой «сверхмогущественного гражданина». Не слишком ли много полномочий дали Центральным банкам, принимая во внимание их собственную пользу?
Рассматриваемый вопрос ‑ меры количественного смягчения. Поскольку этот вопрос стирает грань между валютной и налоговой политикой, он должен, конечно, быть областью регулирования избранных правительств, и это ведет к росту недовольства. Мы видим признаки этого недовольства в Германии, где многие задаются вопросом: а не слишком ли влиятелен, независим и неподотчетен ЕЦБ? Подобная же критика мотивирует те группы в США, которые хотят «провести аудит ФРС», что часто прикрывает желание перевести валютную политику под надзор Конгресса.
Существуют также опасения относительно финансового регулирования со стороны центральных банков и особенно новых блестящих инструментов макропруденциального надзора. В своей новой книге «
Конец алхимии» бывший Управляющий Банка Англии Мервин Кинг утверждает, что прямое вмешательство в ипотечный рынок путем ограничения кредитов должно быть предметом политического решения.
Другие руководители, в частности Аксель Вебер, бывший глава Бундесбанка, считает опасным прямое руководство банками со стороны Центрального банка. Если дела на финансовых рынках пойдут не так, как надо, обвинят надзорные органы. Есть риск заражения и потери уверенности в правильности валютной политики, если Центральный банк находится на передовой линии фронта.
.Перечисленные опасения вызывают у всех большое беспокойство. Независимость валютной политики центральных банков ‑ это с трудом завоеванный приз. Эта независимость ЦБ дала большие преимущества нашим экономическим системам. Но если учреждение, покупающее облигации с использованием общественных средств, принимает решение по доступности ипотечных финансов и ликвидирует банки с большими убытками для их акционеров, то необходима другая форма политической подотчетности.
Опасность состоит в том, что поспешные посткризисные решения по возложению дополнительных функций на центральные банки могут иметь непредвиденные и нежелательные последствия. В частности, увеличение политического контроля над этими функциями может повлиять и на валютную политику. Поэтому независимо от того, какие новые механизмы ответственности будут вводиться, они должны разрабатываться с экстраординарным вниманием.
