Ирина Алкснис 18.04.2016 В России принято с иронией и ерничеством реагировать на антироссийскую информационную кампанию в западных СМИ, тем более теперь, когда она приобрела несколько абсурдный в своем гигантизме характер. Польский министр иностранных дел назвал Россию «экзистенциальной угрозой». Немецкие СМИ с подачи собственных спецслужб на полном серьезе обсуждают внедренную в германское общество сеть агентов Кремля, причем с прозрачным намеком, что таковыми являются едва ли не все выходцы из пост-СССР. Про истерику Запада (иначе не получается это воспринимать) по поводу «неадекватной и непрофессиональной» активности российских военных самолетов в международном пространстве вблизи объектов НАТО на Балтике и в Черном море только ленивый не пошутил. Однако за всеми этими шутками и остротами российское общество упускает суть, а она заключается в том, что Запад прав в своих тревогах и своей нервозности. Он ошибается в природе текущих событий и, как результат, не вполне адекватно реагирует на них, но его ощущение нарастающего чувства угрозы, исходящей от России, абсолютно соответствует действительности. Главная ошибка, которую допускает Запад, заключается в том, что он видит текущие события как осознанный и целеустремленный империализм российского руководства и российского общества, не понимая, что дело обстоит прямо противоположным образом. Российское государство – впервые в своей истории – всеми силами сознательно сопротивляется собственной территориальной экспансии. Причем действия властей страны по данному вопросу поддерживается подавляющим большинством населения. Причина в том, что общественные и государственные выводы по итогам XX века, да и предыдущих столетий, оказались неутешительными: игра не стоила свеч. Россия гордится своими традициями государственного строительства, тем, что под ее крылом находили и находят по сей день пристанище, защиту и условия для благополучной жизни самые разные народы. Но за постсоветский период оказался осознан и получил негативную общественную оценку факт, что бурное развитие национальных окраин России исторически шло за счет высасывания ресурсов из базовых русских территорий и их системного недофинансирования на протяжении десятилетий, последствия чего до сих пор не преодолены. В результате фантазии Запада об агрессии России в Прибалтику вызывает дружный хохот в родных палестинах. Там, где Европа и США видят иррациональный имперский инстинкт России, у наших властей и граждан работает калькулятор «на кой они нам? их же всех кормить придется». Тема гипотетической и потенциальной территориальной экспансии в современной России не то, чтобы намертво табуирована, но скорее обвешана огромным количеством негативных ярлыков и оценок. Дело не в том, что территориальное расширение плохо само по себе, просто оно слишком дорого нам обходится – общество считает, что эти ресурсы нужнее и полезнее применить в текущих границах страны. Политика Кремля, например, в отношении российских соотечественников за рубежом, так часто подвергаемая жесткой критике, является отражением вот этого принципиально нового для страны подхода. России нужны люди и она готова принимать соотечественников к себе, но ей не нужны дополнительные территории и соответственно ей не нужна социальная база для потенциальной экспансии. В результате работа с соотечественниками, особенно на организационном уровне, поставлена из рук вон плохо и, в целом, крайне малоэффективна. И это, судя по всему, осознанный подход российской власти, как бы к нему ни относиться. Так что западные партнеры сильно не правы, приписывая Кремлю злодейско-экспансионистские намерения и планы. Проблема заключается совсем в ином. Россия как субъект мировой истории и геополитики обладает собственной логикой существования, где общественные настроения и даже государственная политика являются вторичными и производными. Главными же являются настолько глубинные и масштабные историческо-цивилизационные процессы, что текущая политика это не более чем пенные барашки на вершине двадцатиметрового цунами. Ключевая причина ныне происходящего в том, что прямо здесь и сейчас Россия находится в историческом периоде, который можно назвать очередной стадией расширения. И ей приходится приноравливаться к этому, даже вопреки собственным планам и желаниям. Кремль более двадцати лет платил и был готов платить дальше Украине за минимально-нейтральную геополитическую позицию. Однако когда в полный рост встала угроза для имеющейся территории России, был сделан во многом вынужденный ход конем – и Крым вернулся в родную гавань. Российским властям совершенно не нужна головная боль с Юго-Востоком Украины. Однако абсурдная политика Киева приводит к тому, что Донбасс неуклонно адаптируется под российские стандарты и требования, а его возвращение в Россию чем дальше, тем отчетливее только вопрос времени. И все, что остается Кремлю, это регулировать и по возможности притормаживать данный процесс, поскольку двухмиллионный Крым еще не до конца «переварили». Шестимиллионным Донбассом можно и подавиться, особенно в ситуации экономического кризиса. Именно в этом заключается главная – и действительно, можно сказать, экзистенциальная – угроза, которую несет Россия своим соседям. Именно поэтому, несмотря на максимальную дружественность и союзничество, регулярно проявляют беспокойство Лукашенко и Назарбаев. Не потому что они боятся агрессивных устремлений Путина, а потому что они хорошо понимают, что, когда Россия вошла в очередную цивилизационную стадию расширения и подъема, от конкретных людей, даже самых могущественных, зависит уже немного. Процессы идут сами собой, события переходят в режим самоподзавода и начинают захватывать широкие общественные массы, помимо – а иногда и вопреки – самым высоким и продуманным планам. Запад открыто беспокоится по поводу российской «пятой колонны» у себя. А как не беспокоиться, если в крошечной Эстонии, в одном только Таллине в «тотальном диктанте» приняли участие более 2 000 человек? Проблема в том, что это не «рука Кремля». Это куда более могущественная рука истории.
Русская угроза реальна. Но Россия ей сопротивляется
