Смешные ответы на серьезные вопросы 

Смешные ответы на серьезные вопросы 

Написать этот текст меня сподобил забавный комментарий на мою статью «Нервы сдают»

Michel Vas

С чего это вдруг автор решил, что нынешний кризис круче многих предыдущих? Бывали кризисы куда как покруче нынешнего кризиса.Напомню автору, например, Великая депрессия

Как, полагаю, понятно, читатель не очень знаком со всем пластом моих предыдущих исследований (которым скоро уже 20 лет будет) и, соответственно, искренне считает, что я человек безграмотный и истории (в том числе экономической) просто не знаю. Есть, разумеется, еще один вариант, что мы имеем дело с проплаченным троллем (ну, или, искренним либеральным глупцом), но его мы не рассматриваем, поскольку он нам совершенно неинтересен.

Эта ситуация, на самом деле, вовсе не такая уж простая. Дело в том, что когда мы начинали наши исследования, они шли настолько вразрез с общественным (не научно-экономическим, это само собой) мейнстримом, что чувство протеста было практически у всех читателей! Нас обвиняли и в том, что мы махровые коммунисты, задержавшиеся в своем развитии где-то в 50-х годах (притом что, и Олег Григорьев, и я, в отличие от многих наших критиков, в КПСС никогда не состояли), и в том, что мы клинические идиоты, и в том, что мы вражеские агенты, которые заманивают неокрепшие души разными совершенно невозможными, хотя и внешне привлекательными глупостями. 

Выглядело это все достаточно жестко (по нынешним временам такое встретишь разве что на Западе, если кто из публичных фигур там вдруг объявит, что гомосексуализм — это не совсем хорошо), подчас напоминало публичную травлю. Кстати, когда сегодня меня критикуют за то, что я летом 2008 года опубликовал довольно резкое интервью «Комсомолке» (я-то считаю, что Женя Черных, со своей старой советской журналистской школой, сделал блестящую работу!), то те, кто это делает, явно не помнит, в какой атмосфере все это  происходило! А она была сильно неблагоприятной (кризис разразился только через несколько месяцев). 

Кстати, те цифры, которые я тогда упомянул, были правильными. Если кризис не приостановили бы колоссальной эмиссией, именно до такого уровня он и дошел бы — то есть до масштабов «Великой депрессии». Но эмиссию начали и последствия отодвинули. Ценой их существенного углубления: сегодня максимальная глубина кризиса будет примерно в полтора раза выше, чем тогда. Отмечу, что тот уровень был бы, конечно, крайне тяжелым, но он давал возможность сохранить социально-политическую модель «западного» мира. А вот масштаб спада в полтора раза более сильный такую возможность не даёт. То есть, отложив кризис на 20 лет, лидеры тогдашнего мира лишили своих детей возможности жить в привычном для них социальном пространстве. А некоторые еще удивляются, откуда взялся Трамп.

Возвращаясь к главной теме должен отметить, что за эти двадцать лет очень многие из тех соображений, идей и предложений, которые мы высказали, вошли в современный дискурс, то есть перечень обсуждаемых тем. Можно упомянуть и «парад девальваций», который стал одним из самых актуальных вопросов после 2008 года под названием «валютные войны», можно вспомнить и валютные зоны, которые мы подробно обсудили в книжке 2003 года «Закат империи доллара и конец «Pax Americana»». Но вот контекст этих идей был, разумеется, взят в мейнстримовской экономической модели, что создает удивительную картину: люди, которые сегодня читают наши тексты, в которых мы апеллируем к работам десяти-пятнадцатилетней давности, искренне считают, что мы эти идеи взяли в публичном дискурсе и придаем им какой-то совершенно неправильный смысл. 

Мы, как понятно, эти смыслы у себя не меняли, только углубляя и расширяя исследования по отдельным направлениям. Но читатель, который исходных текстов не читал и тот набор смыслов, который мы вкладываем в наши исследования, не знает, естественно, пытается примирить их с тем набором смыслов, с которым он знаком из СМИ. В результате чего у него начинается глубокий когнитивный диссонанс, он начинает испытывать чувство противоречия и пытается это противоречие как-то объяснить. Ну, например, тем, что мы являемся людьми безграмотными и не очень понимаем, о чем пишем.

Двадцать, пятнадцать и даже десять лет назад такой проблемы вообще не было: темы, которые мы обсуждали, в широком дискурсе отсутствовали, а мейнстримовская экономика их просто табуировала. Но за последние 10 лет ситуация изменилась и, как следствие, появилась мощнейшая по объему среда, в которой практически невозможно обсуждать проблемы экономического кризиса по существу. В частности, например, потому, что в ней есть свои авторитеты, к которым постоянно обращаются, но которые, по нашей глубокой уверенности в реальности ничего в теме не понимают.

Зато их очень много и у них очень большой финансовый ресурс. Соответственно, они создают колоссальный шлейф поддержки из тех людей, которые, им, может даже и не очень верят, но которые просто не видят альтернативной позиции. Хорошо было 15 лет назад: наше слово, каким бы оно тогда ни было хилым, было сразу видно, поскольку никто больше темы кризиса не затрагивал. Но с 2008 года ситуация изменилась, и колоссальное количество людей говорят правильные слова и описывают реальные кризисные процессы, только вот смыслы, которые они в свои рассуждения вкладывают, никакого содержания не несут. Но публичное поле они забивают очень качественно.

В общем, я активизировал написание своей книги об экономическом кризисе. Поскольку нужен источник, в котором бы в одном месте было написано всё. Я очень надеюсь, что к осени я ее закончу.

У нас есть определенные проблемы с издательствами (они, собственно, есть всегда) и по этой причине, если есть желающие спонсировать этот процесс (в том числе выкупом части тиража), то напишите нам, пожалуйста. Ибо этот вопрос становится всё более актуальным…