Текст написан для fintimes.ru
Буквально на следующий день после своей, уже ставшей знаменитой, пресс-конференции, на которой он объяснял перспективы денежной политики США, глава ФРС, на конференции, посвященной развитию локальных общественных структур, произнес несколько слов о причинах того, почему экономика США не выходи из кризиса. Отметим, что на предыдущей пресс-конференции он говорил о денежной политике в формате «если – то», то есть описывал действия ФРС в ответ на некоторое, гипотетическое развитие событий. Кроме того, он объяснил, что эмиссия ему нужна для того, чтобы «запустить» потребительский спрос. А вот почему он не запускается, и в чем вообще причины нынешнего депрессионного состоянии экономики он не объяснил.
А вот в новом выступлении этому важному обстоятельству место было уделено. А именно, Берданке отметил, что тормозят восстановление экономики США проблемы на американском рынке жилья. По его словам, в США сегодня значительная часть населения пребывает у черты бедности. «Наша экономика пока находится далеко от уровня, на котором мы бы хотели ее видеть», — добавил руководитель ФРС. Он также отметил наличие определенных проблем на американском рынке труда, но добавил, что процесс создания новых рабочих мест постепенно улучшается.
Данные по американскому рынку труда и по рынку недвижимости я неоднократно приводил в своих текстах в этой колонке, поэтому повторять я их не буду, да это и не принципиально для дальнейших рассуждений. Отметим только, что цифры безработицы статистика США безбожно занижает, уменьшая как численность рабочей силы (если кто-то не может долго устроиться на работу, американская статистика считает, что он этого и не хочет, и выкидывает его из своих расчетов), так и выделяя некоторые специальные группы, найти данные по которым достаточно сложно (людей с частичной занятостью в «основной» цифре, которую приводят все СМИ не найти). Если суммировать все официальные цифры, то общий объем людей, которые не могут устроиться на полноценную работу, составляет около 16% (а в пике было почти 20), альтернативные подсчеты дают цифру даже больше 20%. И глава ФРС, естественно, не может не понимать масштаб бедствия, так что он знает, о чем говорит.
Но почему люди не могут устроиться на работу? У банков колоссальное количество денег, компании готовы работать и что-то там строить и выпускать, им этого очень хочется, кризис всем надоел – но почему-то все стоит … В чем же дело? А дело в том, что выпускать что-то невозможно, поскольку это «что-то» никто не покупает … Ну, точнее, покупают с каждым днем все меньше и меньше.
Почему покупают меньше внутри страны? А потому, что до начала кризиса американским домохозяйствам давали кредиты на покупки, причем объем этих кредитов был каждый год на 1.5 триллиона долларов больше, чем в прошлый (ну, точнее, этот разрыв все время рос и перед кризисом как раз достиг 1.5 триллионов). А сейчас кредиты дают все хуже и хуже, а старые нужно возвращать … Почему не дают кредиты – об этом чуть ниже, а почему американские производители не продают свои товары за рубеж?
А потому, что мировая экономика была выстроена так, что ключевым ее элементом является спрос США, который, по паритету покупательной способности, составляет 35-40% мирового спроса, такая конфигурация выстраивалась много десятилетий, еще со II-й Мировой войны. А это значит, что деньги у кого-то в мире есть либо непосредственно от продаж в США, либо от продаж тому, у кого есть деньги от продаж в США. Ну, кто хочет, может эту цепочку продлить. Иными словами, чтобы купить американский товар, покупатель должен предварительно что-то продать в США – а американский потребитель сокращает свой спрос … Соответственно, увеличить продажи без кредитования потребителя не получится, кризис будет продолжаться …И вот теперь главный (как мы увидим чуть ниже) вопрос – почему банки не кредитуют потребителей, как раньше?
Дело в том, что банки не могут никого кредитовать, если нет гарантии возврата этого кредита. Раньше, до 80-х годов, в качестве гаранта выступали доходы заемщика, но с начала 80-х доля долга по отношению к годовому доходу у среднего домохозяйства выросла в два с лишним раза (с 60-65% до, более чем, 130%). И в качестве гаранта стал выступать залог, которым, для частных лиц, обычно выступала недвижимость. По мере роста кредитования росли покупки недвижимости, росли цены, значит, каждый конкретный потребитель мог снова и снова перекредитовываться пол залог своей возрастающей в цене недвижимости.
Беда только в том, что поскольку тратить больше, чем он получает, потребитель не мог, вся эта схема могла расти только за счет того, что все время падала стоимость кредита. И когда учетная ставка ФРС США стала, фактически, равна 0 (это случилось в конце 2008 года), а ставка реального ипотечного кредита перестала падать, вся схема остановилась. Рост недвижимости прекратился, банки стали уменьшать кредитование потребителей, они уменьшили покупки недвижимости, цена стала падать, кредиты под нее стали сокращаться … В общем, спираль которая раскручивалась несколько десятилетий, начала движение в противоположном направлении. Причем куда быстрее.
Понятно, почему в такой ситуации Бернанке волнуется о недвижимости! Для роста экономики (и снижения безработицы) нужен спрос. Для роста спроса нужен рост кредита, но текущих доходов домохозяйств не хватает даже для того, чтобы вернуть уже взятые кредиты, не говоря уже о новых. Значит – нужен рост цен на залоги, то есть – недвижимость. Тогда можно будет начать новую волну перекредитования, которая позволит увеличить спрос, что повлечет за собой и рост экономики. И именно по этой причине так важен этот рынок, о чем и сказал Бернанке. Вопрос только в одном, и на него, кстати, глава ФРС ответа не дает. А именно, как можно в нынешней ситуации «завести» этот самый рынок недвижимости. Как можно сделать так, чтобы цены на недвижимость стали расти, без роста спроса? Поскольку в нынешней ситуации именно цены на недвижимость являются ключевой точкой, от которой можно раскрутить весь экономический механизм. С моей точки зрения это невозможно, но кто знает, ни у кого нет абсолютного права на истину – так что не исключено, что я здесь не прав.