Текст написан для fintimes.ru
В экономике, как, впрочем, и в других науках, существует такой специфический жанр, как экспертная публицистика. В котором люди, которые, во всяком случае, по должности или по своей истории, разбираются в некоторой теме, пишут для других профессионалов, которые как раз в этой конкретной теме глубоко не разбираются. Чем она отличается от обычной публицистики? Тем, что последняя ориентирована на читателя неподготовленного, который с темой не знаком и интересуется ею либо локально (цены на бензин выросли, доллар резко упал, много знакомых стали терять работу и так далее), либо просто в качестве хобби. Иными словами, если отвлечься от каких-то порочных целей (вроде рекламы), то экономический публицист занимается просвещением, в общем, не очень подготовленной публики. А вот экспертная публицистика предполагает, что, по крайней мере, с основными положениями науки читатель знаком. И возникает вопрос, а зачем она, собственно, нужна.
Простейший ответ – для расширения кругозора. Понятно, что банкиру, который кредитует металлургов, полезно знать, что у них там, в профессиональной среде, происходит. Но читать их профессиональную литературу он не сможет, участвовать в разговорах – тоже. И вот тут на помощь приходят эксперты, которые понятным для банкира языком описывают какие из известных ему в теории экономических механизмов действуют сегодня в отрасли. Отметим, что если в среде металлургов есть единой мнение о том, куда следует направить взор банкиров (дело редкое, но, теоретически, возможное), то грамотная экспертная публицистика как раз может такое мнение вполне успешно сформировать.
Я, как человек, который занимается политэкономией и в этом смысле понимающий, что роль политики в формировании экономического поведения весьма велика, не могу не отдавать себе отчет в том, что мнение политиков по части экономики формируется из трех основных источников. Первое – личный управленческий опыт. Отметим, что большинство так называемых «ученых» в сфере экономики, такого опыта вообще не имеют и склонны в рамках своих представлений о деятельности политиков, этот опыт игнорировать. Как человек, такой опыт имеющий, могу сказать, что это одна из главных ошибок «ученых», то есть людей, занимающихся «чистой» наукой, в части попыток что-то объяснить реальным управленцам.
Второй источник – доклады подчиненных и других политиков и государственных управленцев. Он страдает очень серьезным изъяном – все пытаются выглядеть лучше, чем есть на самом деле и в результате такие отчеты могут не иметь ничего общего с реальностью, что я часто показывал на примере отчетов статистических органов разных стран мира. И, наконец, третий источник – экспертная публицистика, которая может быть как в газетах и журналах, так и в телевидении и на конференциях. И как раз она зачастую формирует мнение политиков о текущей ситуации, впрочем, при наличии двух условий. Первое – что соответствующий опыт в их истории был (на чужих ошибках люди, как правило, не учатся), второе, что позиция, описанная в этой экспертной публицистике «правильно» ложится в их картину мира.
Детали этого последнего эффекта я сегодня опущу, но уже сказанного достаточно, чтобы понять, что следить за экспертной публицистикой весьма и весьма интересно, поскольку может дать понимание о предстоящих изменениях в экономической политике. Так вот, в последнее время в этом жанре появилось очень много статей, посвященных полезности и осмысленности «стагфляции». На этом месте я прекращаю затянувшееся вступление и перехожу, собственно, к содержательной части своего текста. И напомню, что в соответствии с классическими представлениями, экономика развивается неравномерными циклами, состоящими из двух основных элементов, возрастающей части и ниспадающей. В этой, последней, темпы экономического роста падают и если они на какой-то достаточно длительный срок (в США – два квартала) переходят в отрицательную область, то говорят о наступлении «рецессии». А так, нижняя часть цикла обычно именуется депрессия.
При этом в растущей части цикла инфляция выше среднего, в ниспадающей она уменьшается, раньше иногда даже наблюдалась дефляция, сейчас это практически не случается. Полная длинна цикла – 4-6 лет, но бывают и длинные депрессии, как, например, в 30-е годы прошлого века, откуда и название «Великая» депрессия (впрочем, в ХХ веке была и еще одна «Великая» депрессия, в 1907-14 гг.). Были и устойчивые периоды «процветания», например, в 1992-97 гг.
Обращаю внимание на одно принципиальное обстоятельство: в соответствии с циклической теорией, кризис неминуемо наступает через несколько лет после спада и в этом смысле, в рамках этой теории само по себе предсказание кризисов особого смысла не имеет, если нет более жесткой привязки к срокам. Это, кстати, была одна из главных «фишек» критиков нашей теории кризиса: мол, что они там насочиняли, когда и так все всё знают.
И вот тут стоит напомнить одно важное обстоятельство. Дело в том, что достаточно длинный спад 70-х годов (который начался, в зависимости от того, на какие индикаторы смотреть, в 1970-72 годах, но вообще его начало принято привязывать к дефолту США, объявленному президентом Никсоном 15 августа 1971 года) закончился достаточно специфическим явлением: серьезным спадом, который проходил на фоне высокой инфляции. Оно даже получило специальное название: «стагфляция», то есть сочетание высокой инфляции и стагнации (спада). Можно много спорить о причинах этого явления (в нашей теории мы подробно разбираем этот момент), но главное, что можно отметить – этот кризис явно не был циклическим!Затем, с начал 80-х, все вроде бы вернулось на круги своя, но на самом деле негативные процессы продолжались. И вот, в начале 2000-х, мы сформулировали нашу теорию кризиса, причем, что принципиально важно, кризиса НЕ циклического, а структурного! Но нам на это разные официальные «ученые-экономисты» возражали, что кризисы бывают только циклические, а мы шарлатаны. Поскольку от публичных дискуссий эти официальные «ученые» увиливали, то их мнения по поводу феномена 70-х мы так и не слышали.
И вот мы видим в последние дни в экспертной публицистике возврат термина «стагфляция». Откуда он пошел, в общем, более или менее понятно. Дело в том, что ФРС никак не хочет определиться со своей денежной политикой: она должна ее одновременно и смягчать (то есть стимулировать экономику за счет эмиссии, уж коли учетную ставку больше опускать нельзя), и ужесточать (повышать учетную ставку в связи с высокой инфляцией). Пока ей удается «уходит от ответа», но признаки «нециклического» кризиса уже налицо (отметим, в полном соответствии с нашей теорией), причем ситуация все время ухудшается, а единственный выход, из этой ситуации, был достигнут в 80-е годы Полом Волкером, который тогда руководил ФРС.
Но для повторения этого опыта (резкого повышения учетной ставки, то есть стоимости кредита), необходимо публично признать само наличие феномена нециклического кризиса! И вот, эксперты начали активную обработку, нет, не друг друга, а политиков, на предмет того, чтобы объяснить им, что «концепция изменилась», что они готовы признать, что кризисы бывают не только циклические, а значит, нужно вспоминать соответствующий опыт. Что из всего этого выйдет – вопрос отдельный, поскольку из нашей теории следует, что этот опыт сегодня категорически нельзя применять (о чем некоторые руководители ФРС, судя по всему, знают, только сказать не могут, по политическим причинам), но сам процесс уже стал виден невооруженным глазом. Что нам приятно, поскольку мы об этом писали еще больше 10 лет назад.
