По просьбе трудящихся — написал текст о Белоруссии.
Тема событий в Белоруссии вызвала ко мне вал вопросов (почти наверняка, и на «Эхо Москвы» отвечать сегодня придется), так что я решил дать более или менее подробное объяснение. Разумеется, я не будут влезать во внутренние тонкости белорусской экономической политики, и потому, что я не являюсь их большим знатоком, и потому, что ответ на это вопрос лежит не в микро-, а в макроэкономике. Я надеюсь, что эта статья станет поводом для широкого обсуждения, по итогам которого можно будет подправить выводы и, быть может, даже родить какие-нибудь рекомендации.
Ключевым понятием для понимания ситуации в Белоруссии является «мировое разделение труда». Давно прошли те времена, когда государство могло обеспечить полный комплекс производств на передовом мировом уровне за счет собственных ресурсов. Суть разделения труда состоит в том, что государство должна на чем-то специализироваться, в этих сферах достичь передового уровня и с продукцией этих отраслей выходить на мировые рынки. А остальные открыть для иностранных товаров, средства на покупки которых у граждан берутся от перераспределения доходов от основных экспортных отраслей.
Дальше начинаются национальные тонкости: какие механизмы перераспределения доходов (через государство или через частные механизмы), уровень национальных гарантий для сохранения минимальной технологической базы в отраслях, которые открыты для импорта и так далее. Отметим, что если защиты от импорта нет, то национальный производитель, вообще говоря, выиграть конкуренцию у иностранных производителей не может в принципе, просто из-за эффекта масштаба. Есть проблемы и с созданными на национальной базе транснациональными производителями – они все время будут пытаться спрятать за границей прибыль, без которой невозможно сохранение уровня жизни всей страны. То есть почти автоматически становятся компрадорами.
Разумеется, это только общая схема, но отклонение от нее чревато серьезными последствиями, что хорошо видно на примере России. Либерал-реформаторы, пришедшие к власти в 1991 году, не только не смогли реализовать эту схему в части создания на национальной почве крупных экспортных производителей, они даже не смогли грамотно сформулировать соответствующую политику. В результате, мы потеряли даже те рынки, которые были в СССР, например, самолетов (около 40% самолетов, летающих в мире в 1990 году, были созданы в СССР), и которые могли нам дать куда больше денег, чем продажи нефти и газа.
Кроме того, на эту схему очень сильное влияние имеет политика. Можно привести пример стран Прибалтики или Грузии. Первые в 90-е годы на волне оголтелой русофобии, по политическим причинам поддерживаемой Западом, получили массу денег, которую представили как результат «гениальной» экономической политики новых властей. Но – потеряли рынки сбыта в России. Сегодня результат этой политики, что называется, налицо. По аналогичному пути, только позже, пошла Грузия. Результат будет таким же, если не хуже.
Белоруссия, нравилось ей это или нет, была вынуждена жить в рамках этой же схемы, с учетом того, что она еще в советские времена была очень сильно вовлечена в советскую систему разделения труда. И она достигла на этом уровне серьезных успехов. Более того, поскольку механизмы перераспределения прибыли в этой стране остались значительно более справедливыми, чем в других странах, ей удалось сохранить и систему образования, и подготовки кадров, и медицины, и другую социальную инфраструктуру. Но в условиях кризиса Белоруссия не могла не столкнуться с серьезными проблемами, как и другие страны. Дело в том, что повышение уровня разделения труда нужно не просто так, а потому, что оно повышает производительность труда, эффективность производства и, главное, позволяет углублять научно-технический прогресс. Грубо говоря, экономические лидеры выводят устаревшие производства в развивающиеся страны, а сами, за счет освободившихся ресурсов, развивают новые технологии. И вся эта система действует до тех пор, пока спрос растет. А сегодня он падает, причем падать будет еще довольно долго и, главное, значительно. Я не буду здесь останавливаться на причинах, этому посвящены многие другие мои тексты, примем это просто как факт.
А если спрос падает, то высвобождаются рабочие руки, простаивают мощности, и возникает естественное желание у тех стран, в которых сосредоточен мировой спрос (США, в первую очередь), вернуть себе производства. Может быть, не самые эффективные, но способные занять безработное население и снизить остроту социальных проблем. И начинается то, что уже получило название «валютных войн», «торговых войн» и так далее, смысл которых в одном – защитить своего собственного производителя, даже, повторяю, не самого эффективного, и собственные рынки от внешних производителей.
Если речь идет о стране большой, у которой высокий уровень национальной локализации, то такая политика неминуемо ведет к росту цен, но этот рост ограничен. Если же страна маленькая и сильно вовлечена в процессы межстранового разделения труда, то рост цен становится достаточно существенным. В этом месте перед руководством страны стоит серьезная дилемма. Или проводить популистскую политику, поддерживать уровень национальной валюты за счет роста долговой нагрузки на государство и повышения импорта, что рано или поздно приведет к серьезному росту безработицы. Или защищать рынки и девальвировать национальную валюту – со снижением уровня жизни, но сохранением производства и возможности дальнейшего развития. Или еще иначе: рост цен при наличии работы и зарплаты, или значительно меньший рост – но при наличии все большего количества людей, у которых денег нет вообще.
С точки зрения тех, кто имеет надежные источники дохода, вторая политика явно вредительская. А вот для тех, кто может лишиться работы (а таких обычно куда больше) – наоборот. И государственный деятель не может не учитывать это обстоятельство, даже той ситуации, когда голос первых, богатых и «успешных», куда более громко слышен. Или, иными словами, выбор политики зависит от того, кем себя считают лидеры государства: национальными лидерами или лидерами отдельной части общества (например, капиталистов).
В этом смысле ситуация в Белоруссии понятна, она совершенно не выбивается из общих закономерностей, спорить с которыми страны масштаба Белоруссии не может в принципе. Только из-за президентских выборов вся операция по девальвации была несколько задержана и поэтому получилась достаточно резкой. А вот реакция на нее в России и некоторых других странах весьма показательна. Дело в том, что в России находится у власти не национальная элита, а элита, отражающая интересы весьма узкого слоя населения, причем ориентированного не на развитие своей страны. И сама ситуация, при которой руководство в соседней (и дружественной) стране ориентировано не на этот слой, а на все населений («на это быдло» по выражению нашей «элиты») вызывает у нее резкое раздражение. Поскольку показывает, что ей, этой самой российской «элите», может быть альтернатива. Сама мысль о которой вызывает истерику…
Так что я бы не стал демонизировать ситуацию в Белоруссии. Она не выбивается из общей тенденции и, конечно, будет ухудшаться по мере развития кризиса, однако власть в этой стране куда более адекватно отражает интересы общества, чем, скажем, в России.
